УЭС: Если тебе вообще дадут играть, что маловероятно.
КОРИ: Джин Крупа играет, как отмороженный.
УЭС: Неправда.
КОРИ: Как король всех отмороженных.
УЭС: Джин Крупа вообще не играет, потому что он, типа, давно умер.
КОРИ: Это да, но когда-то он играл, как самый большой баклан во всей Америке.
КОРИ: У меня новая любимая песня.
УЭС: Че, серьезно, какая?
КОРИ: Она называется… «Мгновение».
УЭС: Ооооо, дааааа…
КОРИ: Мне так повезло, недавно я слышал ее в живом исполнении…
УЭС: Ага, я тоже там был.
КОРИ: … и это было так нереально круто и офигенно, что мне пришлось заняться членовредительством.
КОРИ: Конкретно, мне пришлось пойти на ресепшн, взять целую упаковку скрепок и прикрепить их к своему члену.
УЭС: Прямо к крайней плоти. Классический гамбит.
КОРИ: Да, воткнуть прямо в крайнюю плоть.
КОРИ: Хотелось бы узнать об этом во всех подробностях, пожалуйста.
УЭС: Я пошел на стоянку и бродил там несколько часов, а может, дней, и наконец набрел на незапертую машину. Тогда я вызвал эрекцию, чтобы как следует защемить член дверцей машины.
КОРИ: О, какая прелесть.
Важно отметить, что членовредительство также имеет место быть, когда мы сталкиваемся с чем-то отвратительным. Правда, в этом случае нам не столько хочется причинить вред своему члену, сколько унестись вместе с ним подальше любой ценой. Как понимаете, за долгие годы мы проиграли тысячи различных сценариев членовредительства.
– Пробы просто чума, – сообщил он нам. – Какие же талантливые чуваки тут собрались, блин!
– Точняк, – ответил я.
– Рбрбур, – пробурчал Кори. У него никак не получалось притвориться, что Адам ему интересен, но он, видимо, решил, что надо издать какой-то звук, чтобы не показаться совсем странным.
– Меня просто убивает, что вокруг столько талантов, – распинался Адам, так и не присев. – Я слушал, как играют другие духовики, и думал: да что я вообще здесь делаю?
– Ага, – кивнул я.
– Но я нормально сыграл.
– Мм… хорошо.
– Лучше, чем ожидал, реально.
– Очень хорошо.
– Но что, если мне это не по зубам?
– Хмм? Да нет, чувак, вряд ли.
– Не знаю, друг. Ха-ха, просто не знаю.
Это могло продолжаться вечно, но тут я спросил, в какую группу его определили.
– А в какую группу ты попал, если не секрет?
– Каунт Бейси. Первый солист.
– А, круто.
– Ну так а вы, ребят? Увижу вас за барабанами и басом? Или вас, крутышей, взяли к Дюку Эллингтону?
– Вообще-то, мы в группе Джина Крупы, – ответил я.
– О, – проговорил он.
Адам продолжал улыбаться, но его глаз почти незаметно задергался. А потом парень начал очень медленно пятиться, отодвигаясь назад.
Серьезно. Как будто решил, что заразится от нас и тоже начнет играть фигово.
– Очень круто, очень круто, – повторял он, стараясь не смотреть нам в глаза. – Ну, мне пора… в смысле, пора обедать.
– Как-нибудь поджемим! – крикнул я вслед, надеясь вызвать у него угрызения совести.
– Обязательно, чувак, – ответил Адам, но его голова уже повернулась совсем в другую сторону, так что в итоге он сказал это кому-то другому.
УЭС: Не парься, узнав, что мы в группе Джина Крупы, он не только не станет джемить с нами, но и никогда больше не захочет с нами разговаривать.