Кори взглянул на Дона, потом на меня, а потом снова на Дона.
– Ага, – ответил он. – Мы оба хотим.
Упс, подумал я.
– У нас дела, к сожалению, – пояснил я.
– Нет, – возразил Кори. – Нет у нас никаких дел. Мы уходим, потому что происходящее здесь – полный отстой.
Я ничего не мог добавить, но попытался как-то исправить ситуацию и сказал:
– Ладно, ладно, ребята.
– Я тебя за дверью подожду, – буркнул Кори и ушел.
Круто, если бы и я мог уйти так же быстро и эффектно. Но мне сперва надо было убрать инструмент. И вот я стал собираться, притворяясь, что делаю резкие движения от злости, хотя со стороны, наверное, казалось, что я просто испугался и спешу поскорее убраться отсюда. Духовики шушукались, а Дон смотрел на меня, главным образом, с жалостью.
– Парень, необязательно уходить, потому что твой друг так велел, – сказал он.
Мне бы ответить на это какой-нибудь колкостью, но я знал, что ситуация неподходящая. Ведь в глубине души я понимал, что мы переигрываем и ведем себя по-идиотски, и на самом деле уходим просто потому, что не хотим во всем этом участвовать.
И еще, само собой, потому, что в деле замешана девчонка.
Мы трое становимся друзьями благодаря шуткам о членовредительстве и играем настоящую музыку
– Парни, вы зачем ушли? – спросила она. – Вы вроде оба нормально играли.
– Затем, что этот чувак вел себя, как дерьмо собачье, – ответил Кори.
– И вообще, не понравилось нам там, – добавил я.
Эш неуверенно кивнула.
– Да весь этот лагерь вызывает у меня только одно желание. Заняться членовредительством, – заявил Кори.
Вообще говоря, посвящать посторонних в наш любимый прикол о членовредительстве небезопасно. Не все его понимают, а кое-кого он даже пугает. Но Эш сразу просекла, в чем юмор.
– Серьезно? – спросила она. – И у меня этот лагерь вызывает желание оттяпать кому-нибудь член.
– Стопудово, – согласился Кори.
– Только учти, – вмешался я, – чтобы вышло эффектно, надо оттяпать штук двадцать сморчков, не меньше. Потому что их в этом лагере слишком много.
Она хрипло, скрипуче рассмеялась, и от звуков ее смеха мое сердце запылало.
– А вы, ребята, реально фанатеете от джаза? – спросила она.
– Ну типа да, – ответил я.
– Не от всего джаза, – добавил Кори.
– От джаза и другой музыки, – сказал я.
Мы оба поняли, что не произведем на нее впечатления, распинаясь о том, как сильно фанатеем от джаза.
– А со мной так, – объяснила она. – Иногда я могу послушать джаз. Но тот джаз, который мне нравится… думаю, люди, которые его играют, никогда не ездили в джазовый лагерь.
– Стопудово, – снова согласился Кори.
– А кто тебе нравится? – спросил я.
– Майлз Дэвис, – ответила Эш.
– Майлз Дэвис суперкрут, – кивнул Кори.
– Майлз Дэвис зверь вообще, – сказал я.
– Если бы Майлза Дэвиса отправили в джазовый лагерь, – рассудил Кори, – в ответ на такое издевательство он стал бы профессиональным террористом.
Она тихонько рассмеялась и над этой шуткой.
– Да он бы просто отсюда сбежал, – добавил я.
– Сбежал и подорвал себя в ближайшем аэропорту, – не унимался Кори.
– Или сыграл где-нибудь концерт, – пытался угомонить его я.