– Красотища, ага… – пробормотал сынок, занятый в этот момент, похоже, совсем другим. Я проследила за его взглядом – ну да, всё понятно. Будь я пятнадцатилетним юношей, я бы тоже жадными глазами поедала эту шикарную тёлочку, пардон, девицу, проходившую мимо. Самую большую площадь её экипировки занимали чёрные очки, всё остальное же – две тонкие белые тряпочки купальника и несколько золотых браслетов на руке – ничуть не скрывало, а даже выгодно подчёркивало её пышную красоту.
– А вот к Чехову я бы сходила! – загорелась вдруг Дашка. И посмотрела на меня. – Но только туда надо с раннего утречка топать, пока людей нет и не очень жарко. Маш?
– Нет, благодарю покорно, но это уже, пожалуйста, без меня! – я помотала головой. – Поэзия мне как-то ближе, чем проза, уверяю вас! А ты сходи, сестрёнка! Так уж и быть, один денёк я без стихов проживу…
– Ура! – вскричала в восторге Ольга. – Значит, завтра утром встречаемся у музея! Часиков в десять не рано будет?
– Ты что, Оль, какие десять? – возмутилась Дашка. – В восемь, не позже! Я бы даже пораньше пошла, там вокруг места сказочные, побродить можно.
– Договорились! Сынок, ну хватит уже на девушек пялиться, мал ещё! – Ольга дёрнула Роберта за руку.
– Мам! – мальчишка вспыхнул.
– Идём, твой отец на нас уже в розыск, небось, подал! До завтра, Даш! А ты, Машенька, если передумаешь – присоединяйся к нам! Будет весело, я обещаю!..
Это было вчера. А утром я даже не слышала, как Дашка уходила, – вставать в такую рань, особенно во время отпуска, меня могло заставить только чудо. Или Афанасий Петрович, мой кот, – а он у меня тоже чудо. В своём роде, конечно.
Весь день я провела одна, вволю набултыхавшись в волнах, выпив несметное количество свежевыжатого сока – преимущественно яблочного, страсть как яблоки люблю! – и проглотив не меньшее число пирожков с рисом и яйцом, к коим питаю слабость с детства. Дашку я не беспокоила, вполне справедливо полагая, что иногда сестрёнка может от меня и отдохнуть. И вот теперь она не берёт трубку, а на улице уже, между прочим, темнеть начинает! Самое страшное, что Ольгиного номера у меня нет! Мне даже в голову не пришло записать его, и что теперь, спрашивается, делать? Где их искать? Я ведь тут даже не знаю никого. Если только…
– Зоя Павловна, миленькая, мне нужна ваша помощь!
Кажется, я её разбудила – голос риелторши был сонным, с хрипотцой.
– Что-то стряслось, Маша?
– Надеюсь, что ничего…
– Так! – она заговорила уже совсем иначе, энергично и по-деловому. – Давайте, Маша, чётко и по порядку! Я вас внимательно слушаю!
– Зоя Павловна, мне нужно найти в Гурзуфе один дом…
– Кто-то ещё приезжает?
– Нет-нет! Там уже живут, подруга Дашина со своим семейством. Он двухэтажный, с гостевым домиком во дворе, и находится недалеко от церкви. Как вы думаете, по таким приметам можно его отыскать?
– Я так сразу не соображу, но на месте сориентируюсь. Еду!
– Ой! – не ожидала я такой быстроты. – Зоечка Павловна, спасибо вам!
– Собирайтесь, Маша. Буду через полчаса.
Но она обманула – на место прибыла ровно через двадцать две минуты. И в таком состоянии, что мне пришлось даже пожалеть о своём звонке.
– Зоя Павловна, я же не знала!
– Вы об этом? – она оглушительно чихнула в носовой платок и посмотрела на меня красными глазами. – Ничего страшного, обычная аллергия. Ну что, идёмте? А по дороге вы мне расскажете, зачем вам этот дом.
– Да-да, конечно!
И я рассказала. Без излишних подробностей, разумеется, но и этого рассказа вполне хватило, чтобы успеть дойти до нужного места – к прекрасному бело-голубому зданию Успенской церкви.
В пути мы как-то незаметно перешли на «ты», и это меня нисколько не огорчило.
– Отсюда и начнём! – заявила Зоя, решительно направляясь к ближайшему переулку. – Жаль, что ты фамилию Дашиной подружки не знаешь, искать было бы гораздо веселее…
– Как – не знаю? – ахнула я. – Чёрт, ну не дура ли я, а?
Я прикрыла рот ладошкой. Нехорошо, Машка, сквернословить возле святого места!
– Маша! – Зоя всплеснула руками.
– Сама знаю, что балда! – выдохнула я. – И как я сразу не сообразила? Мне Дашка вчера только об этом твердила! Говоруха её фамилия! Ольга Говоруха! Мы ещё смеялись над этим, очень, знаешь ли, фамилия хозяйке соответствует!
– Говоруха? – воскликнула Зоя, останавливаясь.
– Ну да! Смешно, правда?
– Обхохочешься.
Она зачем-то достала телефон и принялась методично нажимать кнопки. Наверное, в адресный стол звонит, догадалась я. Или в милицию – по дороге Зоя успела обмолвиться, что в местном отделении работает её сосед. А у соседа, конечно же, имеется доступ к базе гурзуфцев и гурзуфок. Нет, беспокойство за сестру явно плохо на меня влияет, об элементарных вещах не подумала! Ведь зная фамилию…
– Оля? Ну, привет, подружка! – неожиданно сказала Зоя и с улыбкой посмотрела в моё ошарашенное лицо. – Да, это я. Нет, об этом мы с тобой потом поговорим, я совсем по другому поводу звоню. А ты где сейчас? Дома? Одна? Ах, с Робчиком и Федей? Приветы им, ага, спасибо. А приятельница твоя московская, случайно, не с тобой? Нет? Вы же вроде собирались… Как звонила? Когда?
Она приподняла брови и посмотрела на меня. Этого я выдержать уже не смогла.
– Оля! – выхватила я трубку. – Это Маша, Дашина сестра! Ты не знаешь, где сейчас Дашка?
– Ой, привет, Машунь! – радостный Олин голос оглушил моё правое ухо. – Наверное, в Чеховском домике, где же ещё? По крайней мере утром она должна была быть там.
– Должна была? А вы разве не вместе там были?
– Нет, Машенька! – Ольга погрустнела. – Я… понимаешь, какое дело… отравилась чем-то. Весь день с фарфоровым другом в обнимку, отойти не могу!
– Но как же так…
– Я Дашке ещё утром позвонила, предупредила, чтобы без меня топала. А что, она до сих пор не вернулась? – удивилась она. – Да ты не переживай, Маш, она умеет за себя постоять! Да и вообще, что может случиться в таком спокойном месте, как наш Гурзуф?
– Я не знаю…
– А я знаю! Наверняка зачиталась наша Даша, о времени забыла… Ой, Маш, не могу больше с тобой говорить, опять…
Она отключилась. Я протянула трубку Зое.
– В музей?
– Конечно! Ну, сестрёнка, получишь у меня! Зачиталась она, видите ли! А мы тут места себе не находим!
А музей оказался закрыт…
– Зоя, как же так?
– Не переживай, Маш, я сейчас всё узнаю.
Она потрясла металлическую калитку.
– Закрыто, барышни, что, читать не умеете? – с громким хлопком опрокинулась нижняя форточка проходной, и оттуда высунулось лицо пожилого мужчины, старика совсем. – Ой, Зойка, это ты, что ль?
– Я, дядь Лёш!
– А чего, на экспонаты пришла полюбоваться, али как? – он рассмеялся, обнажив щербатый рот.
– Дядь Лёш, скажи, пожалуйста, девушка, вот такая же, как эта, – она кивнула на меня, – сегодня приходила?
– Такая же – это как? – его лицо повернулось ко мне. – А-а-а, понял. Близняшки, да?
– Да! – воскликнула я. – Моя сестра утром к вам собиралась…
– Так была, была…
Он исчез, загрохотал чем-то внутри, а спустя несколько секунд распахнулась дверь. Дедок оказался щуплым и быстрым в движениях, как будто какой-то моторчик в нём жил, генератор неутомимый. Почему-то тут же вспомнился мой Егорка со своими механизмами. Он у меня физик, вечно придумывает что-то, мастерит.
Кольнуло в левой коленке. Ох, не к добру, с тоской решила я.
– Что же вы на пороге стоите, в дом не проходите? – с усмешкой вымолвил старик и, подойдя к калитке, завозился с замком. – Зойка, совсем редким гостем стала, не хорошо-с, голубушка моя!
– Да некогда, дядь Лёш, сам знаешь. Сезон…
– Сезон – не резон! – строго сказал дед и внимательно уставился на меня. – Близнецы, значит. Ну точно. Одно лицо!
– Алексей… – в ожидании отчества замерла я.
– Дядя Лёша и все дела, – улыбнулся он. – Да и не Алексей я, матушка, а Леонид. Только сам уже стал об этом забывать.
– Дядя Лёша, моя сестра домой не вернулась, понимаете?
– Не верну-у-улась? – протянул он. – Да как же так? Куда ж она тут деться могла? Некуда вроде. Может, хахаль какой у ней завёлся, а? Знаешь, с этим делом тут не зевают!
– У неё жених есть! И вообще…
– Жених, ха! – он усмехнулся. Но, перехватив мой взгляд, посерьёзнел. – Ладно, проходьте, чего в сенях толкаться. В дом не пущу, а во дворе побалакать можем. Зойка, тащи стулья!