Я тогда учился уже в 10 классе.
В 9 классе уроки труда в школах города заменили на учёбу в УПТК – учебных производственно-трудовых комбинатах. Под этим громким названием скрывались такие же обычные классы – только уже не в школах, а в Домах Культуры, Дворце Пионеров, в учебных классах и в цехах профильных предприятий и организаций – на швейной фабрике и на фаянсовой, на заводе геофизического оборудования, в автопарке… Была в стране тогда такая установка – вместе со средним, десятиклассным образованием дать выпускнику какую-либо профессию, которая могла бы пригодиться ему в будущей жизни… Как не крути – полезная и нужная была эта установка.
Поэтому вместо шестидневной учебной недели у нас была пятидневная – одним из дней и была как раз учёба в этих самых УПТК. Да ещё в другой какой-либо день после уроков мы так же ходили в эти «комбинаты».
Кто-то учился на автослесаря, кто-то – на слесаря-токаря-фрезеровщика, кто-то – на швею или изготовителя посуды. Кто-то – на продавца промышленных и продовольственных товаров – и такая специальность в нашем городском УПТК была. И потому свободного времени стало у нас совсем мало. К тому же никуда не делись различные школьные обязанности и общественная работа по комсомольской линии. И, конечно же, прибавилась ко всему этому подготовка к будущим экзаменам.
В УПТК в конце 10-го класса тоже сдавались экзамены – и теория, и практика. Но эти экзамены проходили месяцем раньше, чем школьные – перед майскими праздниками, в течении последней апрельской недели.
Эту вот неделю в школу мы практически не ходили – сдавали аттестацию в УПТК на выбранные профессии. И придя в такой последний апрельский день в школу на «Классный час», я узнал, что в это «комбинатовское» отсутствие произошло очень интересное и необычное событие. Почти что как в кино!
Всё началось с того, что перед самыми майскими праздниками директор школы привёз свои очередных два чемодана с документальными и учебными кинолентами. В их числе была одна короткометражка о Великой Отечественной войне. Надо сказать, что такое пополнение школьной фильмотеки делалось им практически каждый год – он на несколько дней уезжал в Москву, где в «Госфильмофонде» у него работал его старый друг-одноклассник. И этот друг оставлял ему, как говорили тогда, по блату, копии различных документальных и учебных лент, специально выпускаемых для школ. До нашего южноуральского «далёка» эти фильмы практически не доходили – их почему-то никогда не хватало на все школы. Потому-то наш директор своими путями и доставал их. И в течение следующего учебного года эти фильмы неоднократно просматривались на различных уроках согласно их тематике…
Немного отступлю и скажу об этом отдельно несколько строк. В нашей школе было два кинокласса: один киноаппарат стоял в кабинете физики, а другой – рядом, в кабинете иностранных языков. Сейчас, конечно, этим никого не удивишь в современных школах с их интерактивными классами, видеопроекторами, ноутбуками за каждой партой, мультимедийными центрами и домашними кинотеатрами…
Тогда же за право заправить плёнку в кинопроектор, не говоря уже о том, чтобы показать на уроке пяти или десятиминутный фильм, шла нешуточная борьба, неписанные правила которой знал каждый старшеклассник. Были они просты: хорошее поведение и учёба, ну и пара пятёрок за неделю по тому предмету, на уроке которого будет демонстрироваться очередной фильм. Перечень фильмов вместе с расписанием уроков заранее вывешивался в вестибюле школы.
Так вот, просматривая заранее вечером вместе с учителями привезённые фильмы, директор школы пригласил на этот своеобразный «кинофестиваль» и трудовика Ивана Ивановича. Хотя фильмов по тому, как, например, правильно сделать скворечник или раскроить лист металла, в программе не значилось, наш учитель труда был фронтовиком, и директор пригласил его специально посмотреть единственный привезённый из Москвы для уроков истории короткометражный документальный фильм о войне. Называлась эта коротенькая, всего-навсего пятиминутная, лента очень длинно: «Освобождение Красной армией столицы Советской Украины Киева от немецко-фашистских захватчиков»…
Вот тогда наш Иван Иванович и свиделся вновь – через тридцать четыре с половиной года – со своим старым боевым другом, с танком Т-34.
Он узнал его сразу же – по чуть облупившемуся и закопчённому номеру на борту – в пятнадцатисекундном эпизоде этого фильма, который отснял в ту далёкую осень 1943 года один из неизвестных военных кинооператоров…
Танк мчался вместе с другими боевыми грозными машинами по пригороду Киева, по обгорелым остовам деревьев, сквозь порушенные хаты, тараня брошенную и покорёженную немецкую технику. Снятые кадры были стремительно-смазанными, дрожали и дергались – оператор, вероятно, сидел на броне другой боевой машины, вместе с танковым десантом. Потом – уже с земли велась съёмка – все увидели, как танк в неумолимом праведном гневе, на мгновенье вздыбившись, наехал с разгона на бревенчатый настил пулеметного гнезда, и, лихо, не сбавляя скорость, весь в клубах дыма и пыли, свернул на одну из улиц города… И всё. Дальше были показаны залпы «Катюш», смонтированные различные другие кадры боёв за Киев. А потом – колонна наших солдат идёт по освобождённому городу…
Этот фильм тем вечером прокручивали раз десять, наверно. Иван Иванович смотрел его стоя, держась одной рукой за спинку стула… Когда вновь пошли кадры с танком, директор выключал голос диктора на фоне грохочущего боя, и в тишине затемнённого класса раздавался слегка скрипучий, и непривычно дрожащий, голос трудовика: «…вот, вот – здесь я пулемётное гнездо раздавил…, а там сзади, за мной, моего дружка, на другом танке, Кольку подбили – это не сняли, а он потом в госпитале помёр.., вон там, за дымом не видно, фрицевская пушка стояла, она нас и достала, прямо в упор била.., меня командир вытащил контуженного и окровавленного, а Петр и Рустам там, в танке и остались, убитыми… а командир мой Вартан погиб в этот же день, уж после того, как меня санитарам сдал – его осколком мины прямо в грудь, она рядом с медсанбатом рванула…»
На следующий день Иван Иванович, бывший механик-водитель «тридцатьчетвёрки», принёс мутноватую пожелтевшую фотокарточку с разлохмаченными и оборванными уголками. Эту фотографию потом увеличили и повесили рядом со школьной «Доской почёта». На ней стоял двадцатилетний белобрысый паренёк в слегка помятой гимнастёрке с танкистким шлёмом в руке. А сзади него высился танк – с точно таким же белым новеньким номером на помятой, в зазубринах и заплатах, башне, как и в том пятнадцатисекундном отрывке. На обратной стороне фотографии была надпись «Мой боевой друг. 17 сентября 1943 год».
Тот короткий взволнованный комментарий к ещё более коротким кадрам директор тогда записал на магнитофон. И в последующие года, каждый раз перед празднованием 9 мая, показывая эту короткометражку школьникам, в эпизоде с танком включал голос бывшего танкиста…
Иван Иванович Гунько, сержант, механик-водитель танка Т-34, комиссованный по ранению в январе 1944 года, трудовик нашей школы, умер за неделю до празднования 40-й годовщины Победы…
У меня же на память осталась фотокарточка этого скромного обычного человека, нашего любимого трудовика, которого я сфотографировал на свой фотоаппарат «Смена 8М» девятого мая 1978 года…
Дядя Володя
Дядя Володя 1 января 2020-го пережил свой 82-й год.
Ещё дядя Володя до сих пор, в любое время года и при любой погоде, спит с приоткрытым окном.