«Все будет хорошо» – заверил ее адвокат, сунул пачку купюр в кожаную солидную папочку и скрылся.
«Защитник мой», – подумала Нонна с умилением и пошла в пятерочку за кошачьим кормом.
Чите адвокат категорически не нравился. Кошка забиралась на шкаф и оттуда взирала злыми желтыми глазами и даже пару раз шипанула, когда он посмотрел в ее сторону. А Мальчишка просто сбежал подальше от незнакомого человека. От страха.
Мальчишка был невероятно прожорлив, даже непонятно, куда у него все помещалось. Он перелинял, шерсть отросла длинная, шелковистая. Переливалась на солнце. Теперь то было время его как следует рассмотреть долгими зимними вечерами. Похож немного на мей-куна, и кисточки на ушах даже есть. И крупный вымахал. Непонятно, в кого, породистых котов прайде не было. Видимо, кто-то в гости зашел и подженился.
Пока Нонна ждала суда, Олеся еще пару раз повторяла трюк с мнимым избиением, предварительно нанеся себе небольшие увечья, чтобы соседке было уже совсем не отвертеться. Раз десять она набивалась на грубость, повторяя на разные лады разные гадости и твердила, сузив глаза: «Ну, ударь меня, ударь.»
Один раз Нонна и вправду не сдержалась и пару раз ее ударила. В соседнем доме уже была наготове ее подружка, и засняла все на мобильный телефон, через открытый балкон было видно их возню. Видео немедленно было использовано для шантажа. Если Нонна оформит обе комнаты на нее, то суда не будет. Свою комнату и Олесину.
От такой наглости Нонна аж поперхнулась.
«Так вот оно что! Ты решила всю квартиру захапать?» – она хотела сказать, что вернет ей ее двести тысяч, но эти деньги были уже давно в кармане адвоката.
«Аферистка! Пригрела на груди змею. Ну ничего, я найду на тебя управу!»
Нонна принялась названивать адвокату. Но он был вне зоны доступа. Нонна заперлась в своей комнате, гребла кошку в охапку и горько плакала. Та, словно понимала, что сейчас не время проявлять характер, и послушно лежала у хозяйки на коленях.
Адвокат появился, отдохнувший и загорелый.
– Нам требуются еще наличные средства в размере четыреста тысяч, – заявил он с порога.
– Да где же их взять? – возмутилась Нонна, – я и так вам последнее отдала.
– Ну вот почта-банк всем пенсионерам без исключения оформляет, а будете вовремя гасить, так и проценты вернут.
Нонна решила идти до конца. Раз у ж наняла адвоката, так надо платить.
– А это точно последний раз? – только и смогла она выдавить из себя.
– Именно так! – заверил ее адвокат, буравя ее взглядом. Нонна представила себе, как он выйдет в зале суда и станет клеймить ее обидчицу, и стала искать паспорт.
На суд адвокат не явился. В Центре по юридической защите населения ей ответили, что такого адвоката у них никогда и не было.
На Нонну повесили те двести тысяч, на которые у Олеси имелась от нее расписка, моральный ущерб пострадавшей стороне и все судебные издержки.
– Сдохнешь, старая ведьма, а сперва я кошек твоих поганых отравлю крысиным ядом, – довольно потирала руки Олеся.
У Нонны уже не было сил ни горевать, ни плакать. Она лежала на кровати, смотрела в одну точку на потолке, машинально гладила рукой Читу, доверчиво прижавшуюся к ней. Кошка точно понимала, что ей грозит опасность и только хозяйка могла ее спасти. Мальчишка тоже все понимал, и лежал с другого бока, глазами зелеными посверкивал.
«Одна мне дорога – в тюрьму, – горько пробормотала Нонна, – но сперва вас племянникам отвезу, родные вы мои.»
На кухне тикали ходики, привезенный Нонной из деревни. Было четыре часа утра.
Женщина стала рыться в шкафу у соседки. Нашла крысиный яд. Открыла холодильник и высыпала все содержимое пакетика Олесе в суп, тихонько поставила кастрюлю в холодильник. Собрала маленькую сумочку, запихнула обоих в переноску и поехала в родное Тосно пристраивать хромую черную британскую кошку и черного молодого кота, чем-то похожего на мей-куна…
История вторая
Алевтина и Макс
Алевтина проснулась в половине девятого, заварила спросонья кофе с корицей. По-польски. Это быстро – молотый кофе залить крутым кипятком и минуты три настоять прямо в чашке. Аля слила ароматную жидкость в прозрачную стеклянную чашку, долила в нее молоко.
На службу она не спешила. Выходила из дома после обеда и поздним вечером возвращалась. Дома ее никто не ждал. Второй муж умер, дочка выросла и ушла жить к парню. Алевтина была женщиной с фантазией, и всегда точно знала, чем себя развлечь. Поэтому наедине с собой ей никогда не было скучно. На сегодняшний вечер был запланирован поход в кино. На новый польский фильм с оскаровской замашкой.
Аля включила компьютер, пробежалась по лентам новостей. Просто так, по привычке.
На глаза попалась статья о вездесущих «британских ученых», которые провели очередное исследование. Какие люди заводят собак, а какие кошек. И выходило, что собак чаще заводят энергичные жизнелюбцы и оптимисты. А кошкам отдают предпочтение мечтательные и задумчивые интроверты.
Собачники готовы выгуливать своих питомцев в любую погоду, а кошатники рады нежиться в тепле в компании своих котиков и кошечек. Первые в статье были энергичные и недалекие, вторые – неторопливые интеллектуалы. Возможно, автор статьи и сам был заядлым кошатником.
Аля задумалась. Она с детства считала себя ярой собачницей. Другом детства был беспородный Кузя, потом – немецкая овчарка Линда, ее сменила боксерша Цезария. Каждая собака была по-своему любима. Рыжая Цуся оказалась последней. Поскольку у Али неожиданно открылась аллергия на собачью слюну и во время беременности прорезался патологически острый нюх. Беременность прошла, нюх остался. И тогда оказалось, что собаки, все без исключения, нестерпимо воняют. Терьеры остро пахли только тогда, когда шлепали по лужам. Воняли кисло мокрой псиной. От доберманов затхло пахло нестиранными носками. Шпицы и чау-чау смрадно дышали. Теперь Але приходилось держаться от собак подальше и с безопасного расстояния следить за играми хозяев с их питомцами.
А животинку дома иметь хотелось. Аля вспомнила рыжего сирийского хомяк Борю, который был особью во всех отношениях выдающейся. Он любил есть листья салата, купаться и слушать джаз. И прожил почти три года вместо обычных двенадцати месяцев скупо отмеренного природой хомячьего века. Зарос бельмами, облысел, но неизменно был дружелюбен и ласков. В носу отчаянно защипало. Аля привычно задавила слезу и зашла в Контакт. Скользнула вниз голубая лента новостей.
«Стоп! – Аля буквально споткнулась о смотревшие на нее с фото глаза апельсинового цвета,
«Ого! Вот это котя! Огромный британец. Взгляд у кота независимый и какой-то самодостаточный. Ой, так его пристраивают в хорошие руки. Четыре с половиной года ему. Сложно будет пристроить – все хотят котяток. Озорных и пушистых. А тут уже характер, личность.»
Аля поймала себя на мысли, что судьба этого кота была ей почему-то небезразлична. Она, как то помимо своей воли, написала хозяйке кота. Та быстро ответила. Да, аллергия появилась у дочери в переходном возрасте. Почти астма. Поэтому срочно ищут дом черная длинношерстная британка и ее сын. Короткошерстный, голубого окраса.
«Кошка», – подумала Алевтина, – мне лучше кошечку. Если не пахнет, то возьму. Будет мне о ком позаботиться.
– Ты не пожалеешь, – ободрила Алю подруга Света, давняя поклонница британской породы, – они же котособаки!
– Это как? – изумилась Аля. Воображение живо нарисовало существо, состоящее из двух половин – черно- желтой таксы и толстопопого черного котика. Аля часто видела фото британцев – они все такие мишки-ми-ми-мишки.
– Ну, например, когда шум на лестнице, что делает обычная кошка? Правильно – шугается! А британец, как собака, бежит к двери посмотреть, что там случилось. И ума у них – палата, не то, что у дворовых барсиков. И со стола никогда ничего не сопрут. На коленях только сидеть не любят – очень уж независимые. Но ласковые, когда считают это нужным.