Только о нем и говорит. Его род о‑очень древний, уходит в глубь столетий.
А какой род не уходит в глубь столетий? – заметила про себя Риган.
– И чем он занимается в Пенсильвании?
– Он художник. Безумно талантливый. У него небольшая студия в загородном доме. Там он проводит все дни напролет. Он не может писать у меня в квартире, потому что здесь не тот свет. Вот почему большую часть времени мы проводим у него. Он говорит, что я его муза. Якобы я вдохновляю его, когда смотрю, как он работает. Так что я сижу там часами: просто смотрю, как он создает свои гениальные полотна.
У меня сейчас крыша поедет, подумала Риган. Но она только улыбнулась и сказала:
– С ваших слов, все очень романтично. А теперь, Виктория, что бы вы там ни говорили, если мы вскоре не найдем платья, Альфред и Чарис сошьют вам новое к вашему бракосочетанию. Я очень рада, что вы не очень расстроились. Потому что, позвольте вам признаться, сегодня утром две другие невесты восприняли эту новость далеко не так спокойно, как вы.
– Конечно, я тоже расстроилась, что там говорить. Но, к счастью, я вовремя научилась фокусироваться на главном. – Она показала на свои книги и кассеты. – Последний год я активно занималась созидающей визуализацией: училась слушать музыку, звучащую в моем сердце. Я приехала сюда из Айовы. Хотела попытать счастья в шоу‑бизнесе. Дома я пела и танцевала, принимала участие во всех театральных постановках. Но здесь, в Нью‑Йорке, жестокая конкуренция. И вот, спустя несколько лет, меня осенило: я недостаточно уверена в собственных силах! Так я познакомилась с визуализацией, и это в корне переменило мою жизнь! Я все время писала положительные установки, перечисляя в них то, чего я хочу. А в тот момент я хотела встретить свою любовь. И в итоге я ее встретила! Вот что по‑настоящему важно! И теперь я наслаждаюсь жизнью! В долгосрочной перспективе свадебное платье не играет никакой роли.
– Вы абсолютно правы, – кивнула Риган. – Это ограбление получило большую огласку в средствах массовой информации. Двое репортеров уже выразили желание написать очерк о «пяти апрельских невестах», как нас окрестил Альфред. Одна из невест просто на седьмом небе от счастья, что у нее взяли интервью. Другая, по каким‑то одной ей известным причинам, молчит как рыба. Скажите, а вы хотели бы побеседовать с представителями прессы о вашей реакции на случившееся? Они будут от вас просто в восторге. У вас такое потрясающее отношение к жизни, и, если вы хотите попробовать себя в шоу‑бизнесе, это будет для вас неплохой шанс.
– Нет, Риган, – решительно ответила Виктория, ни секунды не раздумывая, – Фредерику это не понравилось бы. Ему куда больше по душе тихая, размеренная жизнь. Едва ли он захочет, чтобы я оказалась в центре внимания всех этих акул пера. Я просто знаю, что он сочтет это недостойным. Можно сказать, для него это вопрос принципа.
– Так у вас что, отпал интерес к шоу‑бизнесу? – спросила Риган.
– Не знаю, там видно будет, – беспечно ответила Виктория. – Но сейчас я просто хочу наслаждаться тем, что я влюблена! – C пафосом воскликнула она, театрально взмахивая руками.
– Понимаю, – кивнула Риган, вставая с дивана.
– Не сомневаюсь, что понимаете! Ведь вы тоже влюблены! – Виктория встала. Ростом она была чуть повыше Риган. – Было так приятно познакомиться с вами обеими. – С этими словами она проводила их к выходу, напевая себе под нос одной ей известный мотивчик. – Желаю вам, чтобы ваша свадьба прошла удачно, Риган.
– И вам того же. Альфред будет держать вас в курсе по поводу вашего платья.
– Уверена, что все будет отлично. – Виктория повернулась лицом к Кит и внимательно на нее посмотрела.