Наконец-то и последний блок занял свое место. Монтажные аппараты тут же стали соединять его с остальной конструкцией. Противник пока что хранил презрительное молчание и в действия Землян не вмешивался, что лично Глеба совершенно устраивало. Как-то подустал он за последнее время от непрерывных баталий. Час проходил за часом, монтаж подходил к концу, и ранее довольно неуклюжая конструкция из шести блоков стала напоминать грозную космическую крепость.
Хотя нет, нет и еще раз нет! Ни черта эта конструкция не напоминала крепость, а уж грозную в особенности. Больше всего это напоминало модель бензольной группы впопыхах на переменке слепленную нерадивым учеником из спичек и пластилина, причем настолько нерадивым, что он поленился даже придать атомам шарообразную форму. В общем хрень какая-то, беспорядочно вращающаяся на геостационарной орбите, а не крепость непреступная! Ну и черт с ней! Пусть себе вращается, как ей хочется и сколько ей влезет.
Время шло. Буксиры до этого постоянно таскавшие с планеты какие-то детали и грузы пропали, монтажные аппараты тоже практически все ушли к Земле, вокруг крепости суетилось лишь чуть больше десятка монтажников. Глеб с полным недоумением созерцал получившуюся конструкцию и последние пять минут уже даже не прерывал своих пилотов, почем зря остривших на тему первой орбитальной крепости. Монтаж закончился полностью, последние аппараты нырнули к поверхности, а бензольная группа все так же, не подавая признаков жизни, продолжала, беспорядочно вращаясь, свой путь по орбите.
Между тем, срок их вахты начал подходить к концу. Глеб уже в третий раз сбросил в командный чат запрос о дальнейших действиях и получил все тот же ответ: «Все в порядке. Продолжайте выполнение задания». Немного подумав, он решил поберечь нервы и забить болт на ситуацию. Командованию виднее, а раз так, то будем всеми силами выполнять поставленную задачу.
Как же Глеб не любил конец вот такого вот, пустого дежурства! Все устали, вроде и не делали ничего, а тем не менее. Реакция притупилась, мысли уже там, внизу, вялость какая-то в теле и мозгах и, если вдруг что… Так, о таком даже думать вредно и вообще пора встряхнуться. Глеб глотнул тоника, пресек разговоры, самую разговорчивую шестую пару загнал наверх, на пост наблюдателей, накрутил всем хвосты и вообще провел воспитательную работу с личным составом. Полегчало. Еще час, от силы два и домой.
Вдруг крепость ожила. От неожиданности Грустинин швырнул машину в маневр выхода из-под огня и взял станцию на прицел. И спустя секунду, с удовлетворением отметил, что так же поступили все пилоты его эскадрильи. А вот в части других кое-кто прозевал и прощелкал. Ох, и не позавидуешь этим пилотам, когда сядут, совсем не позавидуешь. Крепость между тем прекратила кувыркаться, приняла достойное положение в пространстве и вышла в эфир на общем канале:
– Ну что пернатые, обосрались? – задал вопрос жизнерадостный голос, – Так, своих до икоты довели, теперь попробуем пришлых! Пташки, а ну свалили из верхней полусферы, ща большие дядьки будут готовить здоровенный ананас и засовывать его в…, короче куда получится, туда и засунем!
Грустинин несколько обалдел от подобного выхода в эфир, да и от всей ситуации в целом, но как только открыл рот, чтобы дать станции отповедь, по основному каналу пришел приказ: «Всем эскадрильям сохранять спокойствие. Занять позиции согласно новому плану прикрытия. Время на перестроение двадцать шесть секунд». Глеб выдохнул, чертыхнулся себе под нос и, сбросив приказ своим пилотам, начал маневр.
А крепость между тем начала все быстрее и быстрее раскручиваться вокруг собственной оси, при этом немного меняя свой наклон относительно земли, как будто искала какое-то оптимальное положение. Грустинин очередной раз кинул взгляд на радар и вновь порадовался отсутствию противника. Все взгляды были прикованы к эволюциям крепости. Пока он высматривал вражеские корабли и давал нагоняй через-чур отвлекшимся от основной задачи пилотам, на станции что-то произошло, он сначала даже решил, что ее атаковали, но к счастью ошибся.
В пространстве между модулями загорелся синий огонек. Огонек все рос и рос и спустя несколько минут синий огненный клубок почти достиг размера модуля. На этом его рост замедлился, а потом и вовсе остановился, крепость также прекратила «ерзать» по орбите, осталось только вращение вокруг собственной оси, а потом от огненного клубка отпочковался шарик раз в десять меньшего диаметра, немного повисел рядом с материнским и устремился в космос.
На внутреннем канале эскадрильи послышался дружный вздох изумления и восторга, а также невнятная, но тоже восторженная матерщина. Отпочковавшийся шарик между тем начал набирать скорость и устремился не просто в космос, а, в чем уже не было никаких сомнений, прямиком к луне. Грустинин ошалело наблюдал за происходящим и перебирал в голове варианты объяснений, свидетелем чего же он стал. Единственным более-менее приемлемым был вариант создания плазмоида, но и он не лез ни в какие ворота. Больно уж здоровенный шар висел внутри крепости, а он же должен быть горячим как звезда, значит это что-то другое, правда, остальные идеи были еще хуже.
– Ну что, пернатые? Как вам ананас? Еще немножко и запихивать начнем! – вновь на общем канале выдала в эфир крепость, правда голос говорившего был уже не просто веселый, а отдавал перевозбуждением с легкими истеричными нотками.
А отпочковавшийся шарик все летел, летел, достиг лунного диска и провалился в него как камень, брошенный в пруд. Если бы не шлем, Глеб точно протер бы глаза. Он дал на одном из обзорных окон почти максимальное увеличение, и лунный диск прыгнул к нему, заняв собой всю площадь экрана. На всех каналах началось что-то невообразимое. Люди охали, ахали, восклицали, задавали вопросы, выдвигали гипотезы и ругались из-за них, а также ругались просто так, что называется в пространство. А потом лунный диск пошел мутной рябью, частично пропал, словно бы вдруг наступило новолуние, на его фоне и вокруг него засверкали какие-то вспышки, и луна исчезла совсем. В эфире, в который уже за сегодня раз пронесся дружный вздох, но тут вспышки прекратились и все увидели настоящую Луну.
Настоящий спутник был похож и одновременно не похож на привычную с детства Луну. Во-первых, он оказался меньше, не сильно, но меньше, во-вторых, расположен был чуть дальше, в-третьих, весь испещрен какими-то не то строениями, не то развалинами исполинского размера. И как апофеоз у него отсутствовал кусок в районе северного полюса, как будто какой-то великан откусил от луны, как от яблока, но решил, что она недостаточно вкусна и отбросил ее на место. Тягостная тишина, повисшая в эфире, была прервана наблюдателями, к счастью не потерявшими бдительности:
– Множественные цели со стороны Луны! Приготовиться к отражению атаки!
– А теперь Рок-н-Ролл! – вклинилась крепость, – Джентльмены, самое время оттянуться по полной!
***
Глеб еще только начал получать данные с системы целеуказания и выставлять для эскадрильи приоритеты, когда получил новый приказ. Всей группе, ранее прикрывавшей четвертый модуль, предписывалось покинуть зону боестолкновения, включить на полную мощность навесные блоки магнитной защиты и по дуге вернуться к этой же зоне, но уже на высоте в тысячу километров. Так высоко, если не считать полуфантастические полеты к Луне американцев в прошлом веке, земляне еще не забирались.
Грустинина прошиб холодный пот, хорошо, что умная автоматика тут же отреагировала и включила повышенный обдув и вентиляцию, а то так и утонуть можно было бы, прямо в скафандре. Он глотнул тоника и попытался успокоиться. Получалось довольно плохо, а в голове вертелась и перепевалась на все лады одна мысль: «Ты же хотел уволиться из армии? Вот и возрадуйся, Родина дает тебе такой шанс. Только жаль, что посмертно». Поднявшись на тысячу, авиагруппа должна была нанести по противнику удар новыми экспериментальными ракетами, а дальше действовать по обстоятельствам.