У независимого читателя может даже сложиться неприятное впечатление, будто я, весь такой обделенный лаской и материальными благами, затаил какую-то жуткую обиду на свою бабушку, и вот теперь так изощренно перевираю ее биографию, трактуя ее крайне вольно и непочтительно. В какой-то мере так оно и есть, но сейчас важно отметить лишь то принципиальное для дальнейшего повествования обстоятельство, что с бабушкой мы всегда проживали в настолько несовместимых и параллельных мирах, что объединяло нас разве что номинальное родство и одинаковая фамилия. По духу отношений, пожалуй, мы были именно что поверхностно знакомыми однофамильцами. В остальном же я всегда относился к бабуле приблизительно так же, как и к троюродной тетушке из паспортного стола, видя ее от случая к случаю, время от времени получая новый паспорт, когда приходил срок к замене или я попросту терял старый, то есть, по совести говоря, не относился почти никак. На этих откровениях может также назреть законный вопрос, отчего же я тогда позванивал и даже порой захаживал к своей своенравной бабуле? Не буду оригинален в ответе: всему виной надежда быть упомянутым когда-нибудь в завещании.
И обо всем этом я рассказываю вот почему: сколько я ни морщил память, но так и не смог выудить оттуда ни единого случая, когда бы бабушка звонила мне сама. Все мои маленькие личные события, вроде дней рождений, окончаний школ и университетов, стоит ли вообще говорить, нисколько не входили в сферу ее внимания. Помнится, во время одного из моих редких визитов она искренне изумлялась, узнавая для себя, что, выясняется, я давно уж получил диплом – и вот уже даже работаю на какой-то там работе, хотя я подробно докладывал о том в ходе прошлогоднего еще посещения. Да, я вполне добродушен по жизни, но и память у меня, да будет вам известно, достаточно долгая и емкая.
И в силу всех вышеперечисленных причин, мое удивление ее звонку, которым она приглашала меня в свою резиденцию, было подлинным и неподдельным; потому-то я, крайне озадаченный и морально готовый ко всему, подходил тогда к ее элитному особняку, стоящему, как и положено, особняком, посреди нелепых одинаковых хрущевок.
Дверь отворил бабушкин бойфренд. Тот, неприветливо взглянув на меня, сообщил, что бабушка уже ждет, спросив, зачем это я опаздываю, когда она так этого не любит… Здесь отчего-то вспомнилось, что никогда я даже и не называл ее «бабушкой». Для меня, как и для прочих простых смертных, она всегда оставалась обитательницей высших сфер – Ниной Иоанновной.
Голова 05. РЦСЧОДН
На дворе тогда устоялось то самое время года, когда центральное отопление преступно халатно, то есть за окнами домов холодно так же, как и в самих домах, поэтому, очевидно, еще подходя к гостиной, я невольно отметил приятное потрескивание поленьев в аккуратном камине. Я и раньше обращал внимание на этот камин, но обычно мне доводилось навещать Нину Иоанновну летом, когда камин бездействовал, и только теперь я получил возможность понаблюдать его в действии, что, пожалуй, и согревало меня в первые минуты нашей беседы.
– Ну чего переминаешься? – приветствовала меня бабушка. – Присаживайся.
Признаться, я всегда чувствовал себя несколько стесненным ее обществом, равно как и обществом всех подобных ей львиц и извечных хозяев положения. Возможно, именно потому в ту минуту я охотно последовал ее совету, присаживаясь настолько долго и претенциозно, насколько это позволяли правила такта в моем их понимании.
– Ну, рассказывай, как поживаешь? – без раскачки полюбопытствовала она.
В дни наших нечастых встреч передо мной всегда вставала непростая задача: порассказать ей о своей не слишком яркой и богатой на успехи жизни таким образом, чтобы сказать много, но вместе с тем и ничего определенного одновременно. Однако в тот день была у меня в запасе одна крепкая весть, которой я планировал поразить свою бабулю, умерить придирчивость, давая той повод даже гордиться мной.
– Я это… Нина Иоанновна, бизнес тут свой с друзьями затеваю, все достаточно многообещающе, ребята надежные, это весьма современный интернет-проект…
Нина Иоанновна, впрочем, услышав эту мою радостную новость, вопреки ожиданиям, лишь ехидно фыркнула, а затем, едва сдерживая усмешку и глядя на меня, точно на юродивого, отвечала:
– Какой еще бизнес, ты рехнулся? Да самое лучшее, что тебя ждет, если вдруг дела пойдут – ссылка в Лондон. Да в наше время любой приличный бизнес сразу забирают себе, сам знаешь кто. С Луны свалился, что ли?
Я начал было возражать, что жизнь в Лондоне представляется мне не настолько беспросветной и невыносимой, как принято об этом в последнее время говорить у нас. Тем более что и говорить-то пока о столь мрачных перспективах весьма преждевременно, поскольку никаких реальных предпосылок для моей ссылки в Лондон нет, как и бизнеса-то успешного нет – ничего еще нет, все только на бумаге. После этого я отчего-то принялся делиться с бабушкой своими общими житейскими соображениями, рассказывая, что я не из числа тех, кому нужно от жизни слишком много и сразу, что вполне готов довольствоваться средними заработками и тяжелым трудом, так что едва ли стану когда-нибудь кандидатом в ссылку. А превыше всего я ценю дружбу, чувство локтя, атмосферу созидания и развития, а деньги – лишь побочный эффект этих процессов, не главное это, главное, чтобы хватало, чтобы проглядывалась тенденция роста, да и в целом было интересно…
Во время моей речи Нина Иоанновна посматривала на меня точь-в-точь как, должно быть, психиатр смотрит на тяжелого душевнобольного: отстраненно-настороженно; мало того – ей было явно стыдно за меня.
– Это тебя мать так воспитала? Институт? Или книжек каких-то фантастических начитался? – почти прикрикнула она. – Ндааа… не уберегла я тебя, внучок… – примирительно добавив после непродолжительного молчания. – Но и моя вина в том есть, не скрою. Не занималась тобой совсем – и вот он, плачевный результат!..
Как раз в тот критичный момент ее бойфренд и по совместительству личный повар принес нам на пробу свои кулинарные поделки, а также всякого рода покупные мясные закуски, несколько видов икры и бутылочку неизвестного мне сорта шампанского. Пока мы кушали, я имел возможность перевести дух, по-прежнему не улавливая, чего ей от меня надо-то, какова цель моего приглашения…
После того как мы откушали, бабушка, понимая, видимо, мое непонимание, протянула мне визитку с загадочной аббревиатурой РЦСЧОДН. На мой недоуменный взгляд и вопрос «что это», она пояснила, что это название конторы, в которой с ближайшего понедельника я приступаю к работе… Разумеется, я тут же принялся горячо ее разубеждать, уверяя, что мне это совсем не подходит, ведь я и без того уже при деле: мы с ребятами бизнес уж строим, все крайне продумано и взвешенно, так что спасибо, конечно, но…
– Никаких «но»… – оборвала Нина Иоанновна мой сбивчивый спич. – Лучше послушай внимательно, что скажу тебе я, твоя бабушка! Так вот: внук мой родненький, ты пойми, что ты же кровинушка моя, единственное, что останется после меня… Доверься моему жизненному опыту и пойми наконец: хватит, хватит уже по подворотням шарахаться! Пора бы и тебе человеком становиться… Я специально за тебя просила это место, поверь – это прекрасный трамплин в блестящее будущее. Папаша твой – непутевый совсем, не слушал меня никогда… и где он теперь? Так я вот надеюсь, что хоть ты не посрамишь нашу фамилию… А в этой конторе главным трудится мой старый друг и большой должник – Козырь, Гарик Валентинович. Он позаботится там о тебе. Был он у меня тут на днях, вот мы обо всем и договорились. Не упускай свой шанс! Давай-ка дуй к нему в понедельник по адресу на визитке, не пожалеешь! Бабушку потом до конца жизни вспоминать будешь… Попомни мои слова!..