Позже пришел бульдозер, двухкубовым ковшом разгреб бесформенные груды почерневших кирпичей и металлических конструкций. Разборка завалов преподнесла немало сюрпризов, но среди обнаруженных трупов не оказалось Вадеева и Зуевой. Их следы исчезли навсегда – обратились в пепел. Надо бы порадоваться удачному завершению Дела, но вместе с криминальной парочкой пропала любимая женщина Алексина – его невеста. Он обязательно найдет ее, и они вместе порадуются счастливому извороту судьбы. А теперь, на фоне черных развалин, ему вспоминается первая встреча с Людмилой Николаевной, ее свежее, почти не знающее парфюмерии, лицо, ярко светящиеся голубизной глаза, редкие веснушки, вздернутый маленький носик, пухлые, слегка подкрашенные, губы. Как хороши, как свежи были розы, – пропел ему внутренний голос, нежный и мелодичный.
Ему очень хочется думать, что роковая цепочка оборвалась, уже ничто не связывает его с криминальной парочкой. И было ли расследование? Забыть и успокоиться! Поздно? Его совесть – главный свидетель по Делу двоих, ему не будет покоя. Он бы мог как-нибудь с собой примириться, но исподволь нарастают сомнения в их гибели.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
Где я был раньше? – мысленно твердит Кот. – Конечно, надо проспать немало лет, но однажды проснуться, увидеть серый пейзаж за окном, наконец-то взглянуть на себя со стороны, осознать бездарность прожитой жизни. Коммунальная квартира. И по радио песня звучит в исполнении группы «Дюна». А что ему? Все чувства заглохли, чтобы когда-нибудь вновь возродиться при достижении духовной гармонии – мудрости, обретаемой после долгих размышлений. И может ли быть гармония – достигнутая мудрость.
Никто не разговаривает с Котом, не ищет с ним встречи. К нему присматриваются, принюхиваются, как к экзотическому животному. Когда оказывается на кухне одновременно с соседкой-гренадершей, почти физически ощущает движение ее ноздрей. Женщина внутренне сжимается, как бы отвергая его присутствие Вообще-то ее зовут Ларисой, но рост под метр восемьдесят и кукольное голубоглазое лицо без видимых следов пережитых трагедий сами напрашиваются на образное упрощение. Да, гренадерша, хотя есть другие отличительные признаки: жиденькие, крашеные в рыжий цвет, волосы, пышные формы и, странное дело, мягкая манера двигаться.
Тягостное молчание разрушает светловолосый мальчуган лет шести, крупный для своего возраста и физически хорошо развитый. Он пробегает по кухне и коридору.
– Я – солдат! Да здравствует армия! Ур-ра-а!
– Иди в комнату! – Пронзительным окриком Лариса останавливает скромное детское развлечение.
– Хороший сынишка… у вас, – изрек Кот. – Живой паренек, без комплексов.
Откровенный подхалимаж подействовал – разрядил обстановку. Она хмыкнула, перевернула на сковороде карасей, скользнула по его фигуре быстрым взглядом – примеряясь, что ли. Обронила:
– Уже надоел… никакого покоя. Вечером заберет бабушка. – Поторопилась в комнату, откуда донесся ее вопль: – Я тебе сказала!
Впечатление осталось незавершенным, но стоит ли останавливаться у придорожного куста, если вокруг поле цветов.
И за окном цветистая пора, уже заканчивается весна. С недавних пор его восприятие стало обостренным, точно скальпель касается души. Наверное, тоже подрагивают ноздри.
Кажется, обстановка в квартире прояснилась, можно поразмышлять над новыми ощущениями. Ни о чем конкретно, а в целом – осмыслить свое место в материальном мире. Прозвище Кот соответствует образу мышления, на самом деле кота нет – для окружающих он представлен вполне зримым человеком. Выгодное раздвоение с целью приспособления к современной цивилизации, не отягощенной нравственными принципами. Но есть еще несомненное преимущество. Стоит ему забыться, и мир насыщается звуками невидимой силы, способной уничтожить при необходимости или быть союзником. А кот – часть невидимого мира, существо астральное.
Он уединяется в своей комнате, ложится на диван, закрывает глаза, испытывает состояние блаженного покоя. Хватило полгода уединения и сонливой бездеятельности, чтобы притупились годы душевных и физических терзаний. Почти пять лет мучительных сомнений! Круглая дата, поэтому навязчивое желание выплеснуть давние события на бумагу – осмыслить их необходимость и значимость для последующей жизни. Отслоить их от себя и с ними расстаться? Давно погасли головни необычного дома, могилы заросли диким бурьяном, но солнце продолжает светить. Пора возрождаться в новом качестве. Но как!? Невозможно вытравить из памяти знакомых и случайных людей, повстречавшихся на его пути. Они закрепились где-то в подсознании, бестактно вплетаются в нить его размышлений, иногда сбивают мыслительный процесс. И он понимает, их присутствие проявится скоро или чуть позже, они вновь повстречаются на его пути – Зуева, Алексин… Может быть, в другом измерении, но это неважно – предчувствия его не обманывают.
Шаркающие шаги по коридору, торопливый стук в дверь. Достаточно, чтобы представить соседа по коммунальной квартире.
– Можно? – Не дожидаясь разрешения, в комнату бесцеремонно входит старичок.
– Входи! – Кот приподнимается с дивана.
Старик – сказано обобщенно. В действительности – маленькие водянистые глазки под низким изборожденным лбом, впалые щеки, жиденькая бородка, прокуренные усы, пара желтых зубов. И это при отменной, без сединки, густой темной шевелюре.
Кот с любопытством ждет объяснений внезапному вторжению. Он сразу сообразил, кто перед ним. Конечно, вредитель. Почему? Есть едва уловимые, неумело скрываемые, психологические особенности. С недавних пор перестали иметь значение человеческие имена. Прежде всего, внешние проявления – каким человек сам себя представляет. Например, сосед нередко пользуется чужим кухонным столом, намеренно или нет оставляя за собой пищевые отходы. В ванной он тоже не видит разницы между своими и чужими предметами личной гигиены. Хочет к себе внимания? В любом случае созданный образ субъективный и надуманный – чтобы жизнь выглядела красочнее и многообразнее. Можно выслушать и подыграть соседу.
– Ну вот, уже зиму прожил рядом, а на кухне не появляешься… А ничего устроился… вижу, у тебя здесь кухня и спальня, разве что шкафом разгорожены. Холодильник тут же. Сразу видно, практичный человек. Все есть, и – ничего лишнего. Маленькая комнатка, но есть балкон. А нам с Лариской плясать, что ли? Уж лучше балкон. Балкон-то – оно лучше. Я бы лучше вышел на балкон – покурить и подышать свежим воздухом. У тебя там что, велосипед?
– Да, единственный мой друг.
– Могу присесть?
– Конечно.
– Я бы хотел распить с тобой бутылочку, а то совсем один. Как сыч!
– Не возражаю.
– Тогда я принесу?
Речь неуклюжая, угловатая, как и тощая фигура. Повернулся на ножках-стручках и растаял в проеме двери. Воздух и тот не шелохнулся. Не имеет значения, как он удалился. Это мое мышление становится избирательным, отбрасывает поверхностные детали, оставляет духовную сущность. На самом деле старик уверенно открыл дверь и, выйдя, прикрыл за собой, – реалистически заключает Кот.
Сосед возвратился так же тихо. Пристойно уселся напротив – на корточки. На вопросительный взгляд пояснил:
– Привычка, еще с Армии… Давай по пять граммов… будем друзьями.
– Чем занимаешься?
– Всем! Давай еще… А ты?
– Пытаюсь обрести место в обществе, всю жизнь ищу.
– А я электрик. Меня все в городе знают. Что там – город, в области! Я все знаю! Мне говорили: тебя, Узколобов, за твои знания пора убивать. Шоколад коробками возили, только бы я пальцем пошевелил. Но ты можешь меня звать по-простецки – Павлом, вот.