Библиотеку официант привел в порядок во вторник вечером и выбросил при этом
мусор из корзины для бумаг. В полиции мне сказали, что у Джерина не было при себе ничего подобного, но точно они этого не знают, потому что его
раздели сразу после приезда в больницу.
Вульф хмыкнул.
- Значит, все чем вы располагаете, это предположение, которое нельзя подтвердить.
- Я сожалею, что вы так считаете. - Эвери подался вперед. - Вы восприняли это так же, как Комус, когда я высказал ему данное предположение.
Комус способный юрист, блестящий юрист, но, естественно, он подходит к любой проблеме с точки зрения закона. Вы правы, говоря, что моя
гипотеза ничего не стоит, если ее нельзя доказать, но ведь не исключено, что ее можно подтвердить - именно поэтому я хотел рассказать вам о ней,
потому что это дело для детектива, а не для адвоката. Я не стану подсказывать вам дюжину разных способов, которыми можно ее подтвердить, потому
что это ваша профессия, а не моя. Но скажу вам одно, если бы я был детективом, стремящимся снять с Блаунта обвинение в убийстве, которого он не
совершал, я бы не отбрасывала эту гипотезу. Я не хочу быть назойливым, но вы понимаете, что я глубоко заинтересован в этом деле.
- Понятно, - Вульф был терпелив. - Я согласен, что ваше предложение заслуживает рассмотрения, Подтвердись оно, это было бы тем ценнее, что
сняло бы подозрения не только с Блаунта, но и с "посредников", имевших доступ к шоколаду. Теперь я остановлюсь на них. Ведь детектив должен
принять и их во внимание. Вы предложили одно объяснение, я предложу другое. Один из этих четырех убил Джерина, но не из вражды к нему, а чтобы
погубить Блаунта. Злой умысел был направлен против Блаунта. Поэтому я спросил, хорошо ли вы их знаете. Если это можно доказать...
- Боже милостивый. - Эвери вытаращил глаза. - Это вздор. Вы что, серьезно?
- Почему бы и нет? Мое предположение так же достойно рассмотрения, как и ваше, и его гораздо легче проверить. Почему это вздор?
- Почему? - Эвери развел руками. - Может быть, мне следовало сказать... не правдоподобно. Убить таким образом умышленно человека, не
имеющего к вам отношения, только с целью обвинить другого. Возможно, я наивен для моего возраста и опыта, но такая испорченность... мне трудно
поверить в это. Но я не могу отрицать, что это возможно.
- Значит, это не вздор. Но, вероятно, нет смысла спрашивать, знаете ли вы или подозреваете что-то, указывающее на одного из них?
- Несомненно, - он подчеркнул это. - Даже если бы я знал, я бы... - Он вдруг остановился, взглянул на Салли и повернулся к Вульфу. - Нет,
это не правда. Если бы я хоть что-то знал или подозревал, я сказал бы вам. А вы?
Вульф покачал головой.
- Если я и знаю, то воздерживаюсь от высказывания подозрений. Я беседовал с тремя из них - Хаусманом, Фэрроу и Йерксом - и ожидаю Комуса
завтра. Все они признают невиновность Блаунта, это радует, но не помогает. Я же не только признаю это, но настаиваю на этом, и, опираясь на вашу
гипотезу, или на свою, или на какую-то другую, намерен это доказать.
Глава 9
Дэниел Комус приехал в среду сразу после полудня. Хорошо еще, что не вечером, а то все удовольствие от бараньих почек, наколотых и
вымоченных в оливковом масле с солью, перцем, тимьяном, горчицей, мускатным орехом, а затем обжаренных (пять минут с одной стороны, с той, где
кожица, и три с другой), да дважды сбрызнутых пряным маслом, было бы безнадежно испорчено.