– Петрос, мы уходим!
Я закрыл сейф. Запер. Но дневник отправился ко мне в сутану. Сюда мы больше не вернемся.
Петрос ждал за ширмой.
– Babbo, что случилось? – спросил он, продолжая сжимать в руке сало.
Я взял его на руки и понес к двери. Про фотографию рассказывать не стал. Не стал говорить, что узнал окровавленного священника.
На лестнице какой-то незнакомец разговаривал с жандармом. Услышав звук запираемого замка квартиры Уго, он поднял глаза, но мы уже бежали вниз по другой лестнице. Старые крылья дворца сплошь пронизаны потайными проходами.
– Что мы делаем? – спросил Петрос.
Он был еще слишком мал, чтобы знать эти черные ходы, но понимал: происходит что-то неладное.
– Скоро выберемся на улицу, – пообещал я.
Винтовая лестница была узкой и неосвещенной. В темноте ко мне вернулся образ священника, перепачканного кровью. Я много лет не видел его лица. Майкл Блэк, бывший помощник моего отца. Еще один человек из секретариата.
Петрос пробормотал что-то неразборчивое, но я слишком погрузился в мысли, чтобы попросить его повторить.
Значит, Уго – не первая жертва. Остался ли Майкл в живых?
Петрос нетерпеливо стукнул меня в грудь.
– Ну что еще? – спросил я.
– Я говорю, зачем дядя за нами идет?
Я похолодел. В тесном цилиндре лестничной клетки слышались шаги.
Из мрака возникла фигура. Силуэт человека, почти такого же высокого, как Симон. Одет он был по-светски.
– Кто вы? – спросил я, отступив назад.
В темноте глаза неизвестного сверкали двумя серебряными звездами.
– Святой отец, – резким голосом сказал он, – что вы здесь делаете?
Его лицо было мне совершенно незнакомо.
– Почему вы преследуете нас? – спросил я.
– Потому что у меня приказ.
Я сделал еще шаг назад. Всего десять футов, и мы окажемся в людном месте.
Незнакомец развел руки и уперся в стены лестничного колодца.
– Отец Андреу? – спросил он.
Петрос съежился. Я не ответил.
Незнакомец полез в карман, и я попятился. Но потом увидел, что на предмете, который он достал, изображены две металлические лавровые ветви вокруг желто-белого флага Ватикана.
Служебный жетон!
– Я ваша охрана, – сказал незнакомец.
– Как давно вы за нами идете? – спросил я.
– С тех пор, как вы покинули «Казу».
– Почему вы не в форме?
– Таков приказ, исходящий от его преосвященства.
Интересно, Лучо так распорядился ради Петроса? Чтобы меньше его пугать?
– Назовите ваше имя, – попросил я.
– Агент Мартелли.
– Агент Мартелли, в следующий раз, когда будете за нами следить, наденьте форму.
– Слушаюсь, святой отец, – ухмыльнулся он.
– Ночью тоже вы нас охраняете?
– В ту смену будет работать кто-то другой, святой отец.
– Кто?
– Я не знаю его имени.
– Передайте ему, чтобы он тоже надел форму.
– Да, святой отец.
Человек ждал, и казалось, будто я тяну время, чтобы не отвечать на его вопрос: почему мы оказались в квартире Уго? Но в этих стенах священники не отчитываются перед полицейскими. Мы с Петросом повернулись и стали спускаться к свету.
Над узкой металлической кроватью висело простое распятие. Паркетный пол, отполированный, как ботинки секретариатского священника, отражал безликие белые стены. Помимо тумбочки у кровати и вешалки, которая больше годилась для одеяния римско-католического священника, чем для любой традиционной одежды, в комнате имелся только радиатор под окном.