– У вас есть телефон? Надо срочно позвонить в милицию.
– Звони, телефон за тобой. – Он приотпустил голову мальчишки, и тот задышал, как после скоростной стометровки.
Я повернулся, телефон стоял на маленькой полочке, изготовленной заботливыми руками хозяина, явно ценившего эту тогдашнюю редкость. Белый карболитовый корпус накрывала ажурная вязаная салфетка. Я без лишних церемоний схватил трубку и набрал «02».
– Милиция, слушаю вас. – Голос прозвучал практически сразу.
– В нашем дворе по адресу: Восстания, дом 108, двое угрожают огнестрельным оружием и готовы расстрелять подростков, находящихся возле подъезда.
– Повторите адрес, – безучастно проговорил голос.
Я повторил адрес, затем меня попросили сказать, откуда я звоню, и дядя назвал мне номер квартиры.
– Ожидайте, наряд выезжает! – Короткие гудки и холод вернувшейся действительности.
Пока я разговаривал по телефону, бабка переместилась в амбразуру кухонного входа, мальчишку пихнули в ближайшую комнату, а в коридоре остались только мы с дядей.
Я, заправляя растрепавшийся шарф, двинулся к двери, дядя, вжавшись в стену, пропустил.
– Ты куда? Не надо туда идти, – пролепетал он взволнованным голосом, – оставайся здесь.
Знаете, такое лепетание потерявшегося в толпе ребёнка. Напор, с которым он ринулся защищать свой придел, спал, глаза закосили, взгляд потерялся, а сам он обмяк и сдулся.
– Не могу! Там у нас внизу девчонки!
Голос был не моим, и вообще, всеми моими действиями словно управлял другой человек! А я? Я будто был сторонним наблюдателем. Я будто раздвоился: основное Я, покинув тело, выпало в астрал и стало наблюдать за всем со стороны, а на его место встало второе – упрямое, твёрдое, как чугун, расчётливо жестокое, готовое убить основное Я в угоду исполнению задуманного. Это бывает на ринге и в драке, но только на долю секунды и перед опасным ударом противника. В этот момент, если ты не успел уйти от удара, то удар получаешь не ты, а твоё второе Я.
– Может, лучше тебе остаться? – Дядя явно был растроган моей решимостью.
– Не, я пойду, а вы посмотрите за нами в окно, потом, если что, расскажете всё милиции.
– Хорошо, я не буду закрывать дверь, что случись – беги сюда. – Он протянул свою руку и открыл хитроумный дверной замок.
Я шагнул навстречу смерти. За спиной осталась крепость, в которой заплатой на паркетном полу валялась белая кружевная салфетка. Дверь за мной закрылась, и сразу послышалось, как дядя взводит все свои замки и задвижки, переводя крепость на осадное положение.
Ну а я?
Я быстро, чтобы не дать себе остыть, бросился по лестнице вниз.
Страха не было – лишь только решимость и шевелящийся холод в животе.
Дверь на улицу я распахнул широко и резко. Противник совершенно опешил от такой моей наглости. И я, сделав четыре шага в сторону здоровяка, остановился.
– Значит так, я вызвал милицию, и если вы в течение двух секунд отсюда не уебнёте, вас повяжут и посадят.
– Чё? Чё ты сказал, я щас тебя уебну прямо в живот! – Здоровяк наставил на меня двустволку.
В животе от холода появилась дыра, и я прямо почувствовал, как пули, отделяясь от стволов, одна за другой входят в моё тело, выворачивая куски мяса уже из спины.
Расстояние между мной и срезом ружья было не более трёх метров, и я уже был готов дотянуться до него, чтоб постараться если и не выбить, то хотя бы до выстрела отвести ствол в сторону от моего бренного тела. Но между нами вдруг встала Абалихина Ленка.
– Мясо, ты что, охуел, убери свою берданку! Убирай, я тебе говорю! – Говоря это, она слегка откинулась на меня, превратившись в щит центуриона.
– Пусть он повторит, что он сказал! – Здоровяк вновь принял обличье стрелка, но перед тем как убить меня, он был намерен продырявить и Ленку.
– Ты что, глухой? – сказал я и левой рукой стал её отодвигать за себя. Она сопротивлялась несильно, и мне это было на руку, так как в результате этого манёвра я приблизился к противнику ещё на один шаг.
Ещё мгновение, и я готов был вступить в бой – нужно было только лишь освободить левую руку, которая фиксировала Ленку за спиной. Слава богу, Ленка не сопротивлялась, а прижалась к моей спине. Мелкий, видимо, помня свой конфуз, отступил ближе к стрелку и замер.
– Ну ладно, ты достойный парень, хоть и убежал, а всё ж вернулся! – сказал, улыбаясь, здоровяк. – Все остальные – говно и бабы, ты им так и передай. Тебя не трону, а их по очереди будем трахать.
– Знакомься, Гриша – это Мясо, мой одноклассник! – Ленка выскочила из-за меня и встала сбоку между нами.
Я был в полном замешательстве, ничего себе одноклассник! В свои шестнадцать он выглядел на мужика за тридцать с повадками сиделого блатаря. Недомерок, вида пятиклассника, оказался тоже одноклассником по прозвищу Шлёма.
Они, смеясь, поведали такую историю:
…Живут они на ШКЗ (воинственный и пьяный микрорайон на Уралмаше, граничащий с нашим двором). Зашли к соседу бухнуть, но застали его в стельку пьяным. Пошарили в поисках чего-нибудь съестного или бухла, но ничего не нашли. Зато в шкафу обнаружили ружье и пачку патронов, ну и пришла мысль слегка прогуляться и поколядовать. На улице встретили одинокого мужика, пугнули ружьём и отобрали сумку, в которой оказался кусок колбасы, буханка хлеба и литровая бутылка молока. Попировав немного прямо на улице, решили прогуляться по соседнему району, куда раньше им путь был заказан. Зашли в ближайший двор и увидели нашу толпу. Ленка их сначала не признала, да и они не сразу её заприметили…
Я спокойно выслушал их рассказ и ещё раз повторил:
– Парни, вы чё?! Не въехали?! Я ментов вызвал, и если вы сейчас не уебнёте, то вас повяжут.
– Так ты не пиздишь?! – недоуменно спросил Мясо.
– А он, Мясо, никогда не пиздит – это ж Гриша!
– А мне похуй, что он Гриша! Я тебя, сука, разорву!
– Конечно, разорвёшь. Но только в другой раз! А сейчас, если не хочешь залететь, уёбывай!!!
Мясо и его щенок без лишних разговоров ретировались, и в скором времени во дворе остались только я и четыре наши девчонки. Парни так и не вышли, хотя никто из них в этом подъезде не жил. Решив, что не стоит долго задерживаться во дворе, а то приедет милиция и начнёт расспрашивать, мы, немного постояв, разошлись. Я довёл девчонок до их подъездов и пошёл через школьный двор домой.
Друг-Товарищ
Назавтра была суббота. В этот день мы собирались во дворе примерно часа в два дня. Когда я подошёл, возле последнего подъезда стояла кучка моих товарищей. Ночью я спал сном младенца, но утром пришло осознание, что слова “друг” и “товарищ” – это не одно и то же. До наступившего рассвета все более или менее близкие знакомые были для меня друзьями и товарищами одновременно, но этим утром я пересмотрел приоритеты и понял, что друзей у меня весьма мало.
Я подошёл, поздоровался и, как ни в чём не бывало, завёл разговор по поводу воскресного похода на озеро Шувакиш. Наша толпа любила ходить туда почти каждое зимнее воскресенье. Там было здорово: сухие камыши и осока снабжали топливом, и мы прямо на льду разводили колоссальный костёр, чтобы в течение часа съесть всё то, что с собой принесли, а иногда и выпивали.
Постепенно все дворовые товарищи, девчонки и Ленка собрались возле последнего подъезда того же вчерашнего дома. Откинув вечернее происшествие как условное недоразумение, мы стали строить планы на завтра, и наше обсуждение принимало уже бурный характер.
Вдруг к подъезду быстро подвалило человек пять нехилых взрослых парней. Они стали полукругом так, чтоб никто из нас не свалил. В центре стоял вполне взрослый парень со знакомыми чертами – это был Мясо.
– Ну, где ваш вчерашний герой? – он лыбился, набычив голову, глядя из-под бровей.
Я понял, что вопрос относится ко мне.
– Чё ты хотел?
– Так ты, сука, и вправду вызывал вчера ментов?