– Вас поведет Даг, он зайдет за вами рано утром.
Даг. Он меня заинтриговал. Сразу видно, что мы не очень-то ему понравились. А еще видно, что меня он стесняется. Это дает ощущение некоторой власти.
* * *
Джайлс спросил, есть ли тут пешие маршруты. Хитер достала карту и разложила ее на кофейном столике.
– Выбор большой. Зависит от того, чего вы хотите и какое у вас снаряжение. Некоторые приезжают с полной амуницией: ледорубы, кошки, карабины.
– Ну, это точно не про нас, – улыбнулся Бо.
Чертовски верно.
– Тогда, если вам нужно что-то совсем спокойное, вокруг озера есть тропинки, – она провела пальцем по карте, – они тянутся на несколько миль, и там нет подъемов. По пути будет несколько водопадов, но через них проложены мостики, так что вы не устанете. Там даже в темноте можно пройти. Ну и конечно, вас может заинтересовать Мунро, если планируете «положить его в сумку».
– В каком смысле? – не понял Джулиен.
– Ну, как трофей, – пояснила Хитер. – Так люди говорят про вершины, на которые забираются. Означает, что вы ее покорили.
– Ах да, – Джулиен поспешно улыбнулся, – разумеется, я слышал такое.
Ничего он не слышал. Но Джулиен не любит выглядеть лохом. Может, с художественным вкусом у него и так себе, но моему мужу важен внешний лоск. Лицо, которое ты являешь миру. То, что о тебе думают другие. Уж я-то знаю это как никто.
– Или, – продолжила Хитер, – вы можете выбрать что-то среднее. Например, подняться до Старого Дома.
– Старого Дома? – спросил Бо.
– Да. Первый охотничий дом сгорел около века назад. Почти ничего не осталось. Так что смотреть там особенно не на что, но цель для восхождения вполне достойная, оттуда открывается фантастический вид на поместье.
– А люди выжили? – спросил Джайлс.
– Двадцать четыре человека погибло – все, кто находился в доме. Выжили только два конюха, которые ночевали в конюшне с лошадьми. Одна из старых конюшен уцелела, но конструкция ненадежна, лучше к ней близко не подходить.
– И никто не знает, с чего начался пожар? – неожиданно спросил Бо.
Всех охватило мрачное любопытство – стало так тихо, что пролетевшую муху услышишь. Но Бо выглядел не заинтересованным, а встревоженным, взгляд его метнулся к огню, гудевшему за решеткой камина. Он слишком городской мальчик. Могу поспорить, что настоящий огонь Бо видел только в рюмке огненной самбуки.
– Нет, – ответила Хитер, – никто не знает. Возможно, огонь в камине оставили без присмотра. Но есть предположение… – Она замолчала, будто сомневалась, стоит ли продолжать. – Есть предположение, что один из работников, лесничий, был так психологически травмирован на Первой мировой, что поджег здание намеренно. Что-то вроде убийства с самоубийством. Говорят, огонь было видно даже в Форт-Уильяме. Помощь смогла прибыть только через день… когда было уже слишком поздно.
– Хреново, – ухмыльнулся Марк.
Я заметила, что его ухмылка покоробила Хитер. Наверняка подумала, как можно смеяться над тем, что две дюжины людей сгорели заживо. Но нужно знать Марка, чтобы понимать его мрачное – хотя и совершенно безобидное – чувство юмора. К нему надо привыкнуть. Так же, как мы привыкли к тому, что Джайлс, хоть он и любит прикинуться Мистером Беззаботным, становится жутким скрягой, когда приходит его черед платить за выпивку. А с Бо утром лучше не заговаривать – пока он не выпьет пару чашек кофе. Или вот Самира, такая легкая и милая с виду, но на самом деле способная затаить обиду как никто. Старые друзья. Ты просто знаешь о них все. И любишь их такими, какие они есть. Мне кажется, это как в семье. Что-то в таком роде. Мы знаем все, что нужно знать друг о друге.
Хитер взяла планшет с зажимом и внезапно перешла на деловой тон:
– Кто из вас Эмма Тейлор? С вашей карточки был оплачен залог.
– Это я, – подняла руку Эмма.
– Прекрасно. Заказанные вами продукты в холодильнике. Вот список. Филе говядины, устрицы в раковинах, Иэн привез их из Маллейга сегодня утром, копченый лосось, копченая скумбрия, икра, эндивий, рокфор, грецкие орехи, горький шоколад, шоколад с 85 % какао, перепелиные яйца, – она на секунду умолкла, чтобы перевести дух, – жирные сливки, картофель, томаты на ветке…
Боже. Мой собственный тайный вклад в дело неожиданно показался на редкость скудным. Я попыталась поймать взгляд Кейти, чтобы весело переглянуться. Но мы так давно не виделись, что слегка сбились с общего ритма. Она смотрела в огромное окно, погруженная в свои мысли.
Эмма
Я проверила список. Кажется, купили не те томаты – не черри, – но, думаю, сойдет. Могло быть хуже. Я очень разборчива, когда готовлю; научилась в университете, и с тех пор это моя страсть.
– Спасибо, – сказала Хитер, когда я вернула ей список.
– Где вы все это раздобыли? – заинтересовался Бо. – Тут же в округе нет магазинов?
– Нет. Большую часть Иэн купил в Инвернессе и привез на поезде, так проще.
– Но кому понадобилось заморачиваться и строить тут станцию? – спросил Джайлс. – Мы-то добирались на поезде, но железную дорогу явно почти не используют.
– Не используют, – согласилась Хитер. – Это любопытная история. В девятнадцатом веке землевладелец потребовал от железнодорожной компании, желавшей проложить дорогу через его владения, чтобы они провели сюда ветку и построили станцию.
– Получилось, что у него как бы своя собственная железнодорожная станция, – сказал Ник.
Хитер улыбнулась.
– Это было сделано не ради баловства. Это ведь страна виски. И в прошлом тут повсюду были нелегальные вискарни, а крупные предприятия постоянно грабили. Например, старую вискарню в Гленгарри, тут рядом. До появления железной дороги контрабандистам приходилось полагаться лишь на фургоны, но они слишком медленные, и велика вероятность, что за время долгого путешествия на юг, в Англию, их где-нибудь да остановят. Но поезд другое дело. Это возможность доставить продукт в Лондон всего за какой-то день. Поговаривали, что проводники были на содержании и в случае надобности закрывали глаза. А некоторые, – она на миг замолчала, явно для пущего эффекта, – считали, что землевладелец все спланировал заранее, как только узнал о начале строительства железной дороги. Если вам интересно, то на территории поместья сохранились хижины контрабандистов виски. Найденные обозначены на карте. Их поиски для меня что-то вроде хобби.
Я увидела, как Джулиен за ее спиной закатил глаза. Но Ник был заинтригован.
– Что вы имеете в виду? – спросил он. – Их разве не все нашли? А сколько их всего?
– О, мы не знаем. Каждый раз я думаю, что нашла последнюю, а потом натыкаюсь еще на одну. На сегодня нашли пятнадцать хижин. Они хитро устроены – это пирамиды из камней, пристроенные к скалам и заросшие вереском и утесником. Понять, что это пирамида, можно, только взобравшись на скалу, снизу ее не разглядеть. Они сливаются со склоном. Могу показать вам парочку, если хотите.
– Да, было бы интересно, – сказала Кейти.
– Нет, спасибо, – одновременно с ней произнес Джулиен.
Повисло неловкое молчание.
– Что ж, – Хитер вежливо улыбнулась, но во взгляде, которым она наградила Джулиена, сверкнула сталь, – разумеется, это необязательно.
Чувствовалось, что она может быть совсем не такой милой и уступчивой, какой кажется. Вот и прекрасно. Насколько я знала, Джулиену слишком многое сходит с рук. Словно его внешность и обаяние, которое он включал, когда это требовалось, – достаточные основания, чтобы люди спускали ему все его выходки. Обычно Джулиен прибегал к обаянию, сказав что-нибудь особенно ужасное или жестокое, точно прятал жало, показывая, что не имел в виду ничего плохого.
Возможно, я просто завидовала. Вот Марк не способен так сразу развернуться, он-то всегда остается самим собой – смеется невпопад, отпускает сальные шуточки. Понятно, с кем из них двоих большинство людей предпочли бы сесть за стол. Но Марк хотя бы настоящий – даже если иногда это означает по-настоящему скучный (я прекрасно вижу его недостатки). А Джулиен такой поверхностный. Интересно, что у него внутри.