– Отдай его на скалолазание.
– Он ходит в спортивную секцию айкидо.
– И как?
– Мне кажется, что эффективно. Недавно хвалился, что смог увернуться от подножки.
– Айкидо учит защите от нападения – это хорошо. Но он всё равно неуклюжий. Скалолазание поможет ему справляться с гравитацией. По себе знаю.
– Тебе виднее, – усмехнулся старик, – он твоя кровь. Ося таким не был.
– Я предупреждала, что он, возможно, вообще не ваша кровь! – ответила резко, еле сдерживаясь.
Мы миновали ворота школы и шли по дорожке.
– Он наша кровь! У него только твои гены и гены Оси. Прости, не хотел тебя задеть. Я хотел сказать, что Ося в этом возрасте был намного субтильней. Думаю, что его габариты в тебя.
– Не помню, какой я была в девять лет, вряд ли толстой. Приютская еда к этому не располагает. Но неуклюжей я была. Занятия скалолазанием мне очень помогли научиться чувствовать своё тело.
– Дедушка! – За спиной раздался звонкий голосок.
Мы оба резко обернулись на детский оклик. Я понила, что смотаться не успела.
– Привет, дорогой! – Старик раскинул руки, и мальчик бросился в его объятия. В глазах у обоих радость от встречи с дорогим человеком. Я отвела взгляд. – Изя, познакомься – это Элиза! Элиза, это Изя! – Старик торопливо представил нас друг другу.
Мальчишка протянул мне руку, и я пожала его мягкую ладошку.
Он с любопытством уставился на меня. А я, в первый раз за много лет увидела его вблизи и удивилась про себя: «Изя, значит… И где в имени Рейнкрафт Изя?»
– Изя, Элиза – старинный друг нашей семьи, – продолжал старик.
– Дедушка, не такая уж она и старая. По-моему, она молодая и красивая.
Старик засмеялся хрипло и скрипуче.
– Изя, просто мы познакомились с Элизой ещё до твоего рождения. Такое уточнение тебя устроит?
Мальчик кивнул и спросил меня:
– Чем ты занимаешься? – вопрос задал смело и открыто. Признаться, глядя на его неуклюжесть, я боялась, что он зажат и аутичен, но ребёнок оказался контактным и искренним.
– Айти технологии.
– У-у, – задумчиво протянул «Изя», видимо, не понимая, что это такое.
– А ты что любишь? – перехватила инициативу в вопросах.
Втроём мы продолжили идти по дорожке от школы.
– Я много чего! Больше всего играть на компе. Знаешь игру «Самолёты»?
– Знаю. Ты до какого уровня дошёл?
– До пятнадцатого и застрял. – Он грустно вздохнул.
– Попробуй зайти с реки.
– Ты прошла? – В глазах восторг.
– Нет, я была геймдевом для версии 3.0. Вряд ли что-то сильно изменилось в тактике.
– Ух ты! Ты разработчик компьютерных игр?! Круто! – В глазах обожание. – А что ты сейчас рисуешь?
– Я анимировала, когда училась в университете. Сейчас я занимаюсь разработкой защиты промышленной информации.
– Круто! Защита от промышленных шпионов! А я тебя заметил ещё со спортплощадки, ты за мной шпионила?
– Нет, я ждала твоего дедушку. Я иногда выполняю для Исаака работу.
Это было правдой. Несколько раз мне приходилось защищать от взлома компьютеры торгового дома Бирсов. Эйсот, не сговариваясь со мной, каждый раз выставлял им максимальные счета, но они всё равно обращались именно в «Бюро расследований А-А».
Незаметно за разговором подошли к длинной чёрной машине – Mercedes-Maybach. Из машины выскочил седой водитель и торопливо распахнул переднюю дверь.
«Майбах», шофёр, распахивающий дверцу… Не знала. Раньше он был скромнее.
– Мы тебя подвезём, – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнёс Исаак.
– Нет, спасибо. До самолёта три часа, у меня ещё есть дела.
– Ты улетаешь? – спросил мальчик.
– Да. Я живу в Стокгольме. Была во Франции. К вам проездом, – ответила я, улыбаясь, – по работе часто приходится летать.
– Здорово! А мы никуда не летаем, – произнёс он с грустью.
– Изя, поверь, Швейцария – самое красивое место на Земле. Незачем куда-то лететь, – ответил ему дед.
– А чем ты ещё занимаешься, кроме компов?
– Хожу на разные тренировки: скалодром, бассейн, тир. Стараюсь каждый день ходить на какую-нибудь гимнастику, если получается, чтобы тело не ленилось. – Улыбнулась. – Больше всего люблю скалолазание.
– Скалолазание! Круто! Дедушка, запиши меня тоже на скалолазание!
– У вас в стране наверняка много секций, вон у вас какие горы! – поддержала я инициативу мальчишки.
Старик неопределённо кивнул и вздохнул.
– Я давно хочу, это, наверное, интересно?
– Не то слово! Это круто! Особенно когда научишься владеть своим телом, перемещать свой вес по вертикальной поверхности. Но первые десять занятий – это жесть, готовься!
– Дай мне свой номер, – решительно сказал мальчик и протянул свой гаджет. Я перевела взгляд на старика, он кивнул, тогда я взяла гаджет и ввела свой номер.
– У меня через переадресацию, поэтому если не беру, то держи до десяти-пятнадцати гудков.
– Я не буду звонить. Я люблю посылать сообщения и фотки. Я пришлю тебе свою фотку со скалодрома.
– Хорошо.
– А ты мне свою пришлёшь?
– Хорошо. Я пойду. Пока!
Сын кивнул и забирался на заднее сиденье. Старик занял сиденье рядом с водителем. Водитель закрыл дверцы машины, сначала за дедом, потом за внуком.
Сделала прощальный взмах рукой «Изе» и решительно направилась к метро.
Нет у меня никаких дел, и самолёт через полтора часа. Просто не люблю, когда решают за меня.
Спускаясь в метро, набрала номер старика.
– Вот мне просто интересно, как из имени Рейнкрафт получился Изя?
Мне показалось, старик хохотнул.
– Ты помнишь, как звали отца Изи?
– Ося.
– По документам Майнкрафт.
– Поняла. Тебя по документам зовут Лабакрафт?
Снова смешок.
– Почти – Везеркрафт.
– Значит, все вы мощные3 реки. – Отключила вызов.
5
Домой добралась к десяти вечера, ощущая ломоту в теле и боль в горле. Видимо, подхватила простуду.
Всю дорогу от аэропорта до квартиры воображение рисовало горячий глинтвейн и объятия теплого одеяла. Вместо этого обнаружила в своей кровати Малин и Боба.
Они быстро подорвались и свалили, едва увидев меня в дверях спальни.
– Чёрт! У вас же у каждого своя квартира, так какого хрена валяться у меня?! Оставь ключи! – крикнула я вслед Малин.
В прихожей Малин, протягивая мне ключи, попыталась оправдаться:
– Ты же сказала на пять дней…
– Мы договаривались! Ты знаешь мои правила! Чтоб ноги твоей здесь больше не было! – прорычала я, выталкивая их с Бобом на лестницу, захлопывая дверь и закрываясь на оба замка с фиксаторами.
Чёрт! Пришлось менять бельё на кровати.
Ломало невыносимо…
Забралась под горячий душ, потом приняла жаропонижающее и завернулась в одеяло. Неужели начинается линька? Как же некстати…
Всё обошлось. Видимо, я подхватила какой-то вирус, потому что температура, промучив меня сутки, бесследно прошла в воскресенье.
Малин приходила пару раз, звонила и стучала в дверь. Я её не впустила.
В понедельник утром я с радостью направилась в офис.
Эйсот вызвал не сразу. Секретарь Линда официальным тоном пригласила меня по внутренней связи только в двенадцать.
Когда я вошла в кабинет шефа, там уже были два наших детектива, один айтишник и два каких-то незнакомых мужика. Я опустилась на ближайший стул возле стола, получив приветливый кивок от шефа. Остальные на меня не взглянули, пристально рассматривая ролик на большом настенном мониторе.
– Пропажу обнаружили в пятницу вечером. Судя по счёту, перевод состоялся в двенадцать дня в четверг.
– Кто обнаружил пропажу? – спросил шеф.
– Главбух и обнаружила, – с сильным французским акцентом ответил один из мужчин. – Если бы она сама не сообщила, мы бы считали, что это она.
– Так, может, она и есть? – предположил наш детектив.
На мониторе появляется миловидная женщина возраста тридцать плюс.
– Её мы проверили. Стопроцентное алиби: в момент, когда деньги переводили, она вместе с кассиром была у директора – подписывали документы. Главбух и кассир вместе вернулись из банка и пошли с отчётом к директору, где проторчали больше часа. Главбух говорит, что, когда вернулась от директора, обратила внимание на монитор, который не погас за время долгого отсутствия, но не придала этому значения.