Оливер отложил яблочный конвертик. Весь его аппетит испарился.
– Иногда я тебя не понимаю. То есть почти всегда не понимаю. Ну что ты во всем этом находишь, а?
– «Вокруг нас волновался океан листвы и мхов», – повторил Арчер. – Затерянные в джунглях, лунный свет… Вот куда нам нужно. Как же будет здорово!
Оливер покачал головой и стряхнул с пальцев крошки.
– Да уж, замечательно, – пробормотал он, спрыгнул со стола и вышел из кухни. Арчер пошел следом – в одной руке яблочный конвертик, в другой – открытый дневник.
…Все дело в том необычном растении. Зря я его съел. Рейчел была права. Оно показалось мне вкусным. Но я ошибался…
Оливер и Арчер вышли в сад.
– Ну вот, – сказал Оливер, – вот тебе твой океан листвы и мхов.
Арчер опустил дневник.
Сад Булей был чем-то вроде позорного пятна на облике улицы. Камни дорожки позеленели и осклизли, стены наглухо заплел плющ. Яблоня без единого яблока отчаянно нуждалась в обрезке, а трава – если это можно было назвать травой – поднималась до колен и выше. Когда пропалываешь такой сад, трудней всего понять, что нужно вырвать, а что – оставить, потому что нужные растения давно уже стали неотличимы от сорняков.
– Обычно я набиваю травой один мешок, и хватит, – сказал Оливер.
Арчер заметил что-то розовое, глиняное, почти полностью скрытое в траве.
– Это что, фламинго? – спросил он.
Оливер кивнул:
– Ага, его папа выиграл. А мама этого фламинго терпеть не может.
Арчер оглянулся на свой дом. Окна были открыты, но мамы не было ни видно, ни слышно. «Должно быть, она все еще возится на кухне», – подумал он, положил журнал на окно и закатал рукава.
– Поможешь? – спросил Оливер.
– Заодно и подумаю, – ответил Арчер.
Оливер достал мешок для мусора, и мальчики принялись за дело. Только сорняки во все стороны летели. Работа оказалась грязной, Арчер с Оливером перемазались по уши. Арчер то и дело поглядывал на свой дом и в конце концов решил, что будет безопаснее, а также проще перебраться поближе к стене, которая скроет его от досужего взгляда из окна. Оливер сражался с особо упорным сорняком, как вдруг заметил, что макушки фламинго больше не видно.
– Где фламинго? – спросил он. – Ты что, выполол и его по ошибке?
Арчер не выпалывал фламинго, но, не успев ответить, споткнулся о камень. Раздвинув носком ботинка траву, он обнаружил заросшую мхом плиту, на которой было вырезано «Тео».
– Кто такой Тео? – спросил он.
Упрямый сорняк наконец подался, и Оливер полетел спиной на осклизлую дорожку.
– Не хочу об этом говорить, – сказал он вставая. – Все равно ты не поверишь.
Оглядев прополотый сад, Арчер так и не понял, стало после прополки лучше или хуже. Оливер пожал плечами. Он не видел особой разницы. Мальчики принялись набивать сорняками мусорный мешок, и тут услышали за стеной сада голоса. Голоса явно не принадлежали супругам Мракли. Арчер показал на яблоню без яблок. Мальчики взобрались по стволу и заглянули в сад наискосок от Оливерова, прямо напротив дома Арчера. Низенькая женщина в цветастом платье, с блокнотом и чашкой кофе в руках, вышла в сад и жестом позвала за собой высокого гладковыбритого мужчину. Арчер очень удивился. В этом доме никто не жил.
ВЫСОКИЙ ГЛАДКОВЫБРИТЫЙ МУЖЧИНА
Женщина в цветастом платье сделала глоток, допила кофе и не глядя сунула чашку в руки высокому гладковыбритому мужчине.
– А вот здесь у нас сад, – сказала она, оторвавшись от блокнота. – Ах, какой славный! Правда, славный? Я всю жизнь мечтаю о таком же славном садике. Ах, никогда в жизни у меня такого славного садика не было! Какие славные цветочки и деревья! А вон на том два очень славных мальчика. Это что, мальчиковое дерево? Какое славное!
Арчер и Оливер поскорей укрылись в листве.
– Какие у нее глаза странные, – прошептал Оливер. Арчер согласился.
Глаза у цветастой женщины были белые, и только посередине виднелась крошечная черная бусинка зрачка, отчего казалось, будто его хозяйка целый день глядела на солнце.
– Может, ее ударило молнией? – прошептал Арчер.
Высокий гладковыбритый мужчина осмотрел стену дома и заговорил со смешным акцентом.
– Действительно, очень славный дом, – сказал он. – Однако прежде, чем мы пустимся в путешествие за море, придется внести несколько небольших изменений в его конструкцию. Я хочу, чтобы моей дочери было здесь уютно.
– За море? – прошептал Арчер.
– Дочери? – прошептал Оливер.
Цветастая женщина часто закивала.
– Ах, да-да, разумеется! Все, что будет необходимо, – все, что угодно! Я вас познакомлю с одними людьми, они очень славные. Они все сделают как надо. Все, что захотите, – все сделают. Ах, замечательно, великолепно! Мы нашли вам новый дом! Ах, какой он славный!
Мужчина улыбнулся.
– Предложить вам еще эспрессо? – спросил он. – Или вы предпочтете двойной эспрессо?
Бусинки в глазах у женщины стали еще меньше.
– Вы можете приготовить двойной эспрессо? – спросила она.
И вслед за мужчиной исчезла в славном-преславном доме.
– Кажется, у нас новые соседи, – сказал Оливер.
Арчер уже хотел ему ответить, однако тут поезд его размышлений резко затормозил: он увидел за другой стеной миссис Мракли. Соседка стояла у выходящей в сад двери и заносила над головой заступ.
– ГЕНРИ, ОН ОПЯТЬ ЯВИЛСЯ! – кричала она. – СИДИТ НА ДЕРЕВЕ!
Арчер отшатнулся и полетел наземь. Оливер застыл. Миссис Мракли с невероятной силой взмахнула заступом. Заступ свистнул в ветвях и разрубил сук рядом с головой Оливера. Оливер потерял равновесие. Керамический фламинго замедлил его полет, но сам при этом разлетелся на кусочки. По ту сторону стены ликовала миссис Мракли.
– ПОПАЛСЯ! – кричала она. – Я УБИЛА ЭТУ БЕШЕНУЮ ТВАРЬ!
Наступила тишина. Сжавшиеся в комок мальчики хватали ртами воздух. Арчер привалился к стене, боясь, как бы крики и шум не привлекли внимание его матери. Оливер в ужасе смотрел на друга.
– Она мне чуть голову не отрубила! – сказал Оливер, садясь и вытаскивая из волос осколок фламинго. – И вы собираетесь пригласить ее к себе на ужин?
Арчер кивнул. Всего через несколько часов ему предстоит преломить хлеб с этой особой. Оливер встал, пошатываясь, и протянул другу руку.
– Мне пора, – сказал Арчер.
– Молись, чтобы она оставила заступ дома, – сказал Оливер.
– Придется, – был ответ. – А ты готовься к завтрашнему.
Но когда Арчер вернулся к себе, предвкушение завтрашнего дня стало меркнуть, уступая натиску сомнений относительно предстоящего ужина. «С лучшей стороны», – снова и снова повторял Арчер, надевая новый бархатный зеленый костюмчик и повязывая красный галстук-бабочку.
Глава пятая
Летний мех
Колокольчик у двери зазвенел минут за пятнадцать до назначенного времени. Мистер Хелмсли в это время был наверху: смывал одеколон, которым обрызгался излишне щедро. Арчер сидел у стола и краем глаза наблюдал, как мечется по кухне миссис Хелмсли. Арчер попытался ей помочь, но мама хотела, чтобы все было идеально, а потому пришлось сидеть тихо да читать дедушкин дневник, пряча его под столешницей.
…Поезд был зеленого цвета и блестел на солнце. Сиденья в вагоне отсутствовали. Мы забрались на крышу и расселись там. Это было очень правильное решение. Тут и там вокруг нас вздымались огромные горы самой причудливой формы…
В ту самую минуту, когда зазвенел колокольчик, миссис Хелмсли была занята тем, что нарезала бараний окорок, а потому встречать гостей был отправлен Арчер.
– И помни, что я тебе говорила, – добавила мама (в руках у нее был нож, что, несомненно, прибавляло ее словам веса). – Не забудь про «спасибо», «да, мэм» и «нет, мэм». И обязательно представься, скажи: «Меня зовут Арчер».
Арчер поплелся к входной двери. Канарейка в гостиной притихла. Арчер потянулся к дверной ручке, но не успел ее даже коснуться, как дверь рывком распахнулась и в дом ввалилась миссис Мракли, таща на буксире Генри. Арчер утратил дар речи, а на краткое мгновение – и дар мысли. Он уставился на миссис Мракли. Миссис Мракли уставилась на него.