У изголовья койки, опустив голову и сложив руки на коленях, сидела женщина. На самой койке словно никого и не было. Под одеялом не проступало совершенно никаких контуров. Лишь голова на подушке и набор механизмов вокруг: машина для дыхания, машина для замера пульса, машина для закачки жидкостей в вены и еще одна, о назначении которой Дженна побоялась даже гадать.
Похоже, Джон Фергюсон очень плох.
Дженна легонько постучалась. Женщина, заметив, что посетитель — не в белом халате, встала и вышла к Дженне. Закрыла за собой дверь.
— Слушаю вас?
— Меня зовут Дженна Розен. Вы — миссис Фергюсон?
— Да.
Дженна не спешила продолжать. Еще не поздно отступить. Сказать, что обозналась, и уйти… Нет, ей нужна истина. Любой ценой.
— Я знаю вашего мужа. Мы не друзья, так, общались пару лет назад, в Тандер-Бэй.
Миссис Фергюсон выжидающе смотрела на Дженну.
— Как он? Поправится? — спросила та.
Указав на витрину палаты, миссис Фергюсон ответила только:
— Не похоже.
Еще не поздно, есть время уйти… Но Дженна не отступила.
— Да, глупый вопрос.
— Согласна, — слегка улыбнулась миссис Фергюсон. — Хотите что-нибудь передать Джону?
— Миссис Фергюсон, — глубоко вздохнув, произнесла Дженна. — Мне стыдно, но иначе я не могу.
И она рассказала все: начало, середину и конец своей истории. Истории, прожитой и прочувствованной. Дженна, словно старый моряк, поведала о своей жизни, о тяжкой ноше.
Выслушав ее, миссис Фергюсон понимающе улыбнулась и погладила ее по руке.
— Дорогая моя, — сказала женщина, — сколько же на вашу долю выпало!..
— Я просто обязана узнать правду, — умоляющим голосом попросила Дженна. — Должна поговорить с вашим мужем.
Подумав немного, миссис Фергюсон ответила:
— Джон сейчас спит, вы подождите. Когда он проснется, я посмотрю. Спрошу, может ли он чем-нибудь помочь.
От души поблагодарив миссис Фергюсон, Дженна спустилась на второй этаж. Там, в нише приемного покоя, устроилась на одном из трех зеленых диванчиков. Глядя в окно, она поняла, что именно за приемные покои и ненавидит больницы. Ее пугают вовсе не болезни — Дженна никогда по-настоящему не хворала. Один раз, правда, Бобби угодил на больничную койку, но это был быстрый визит в солдатском темпе, меньше чем на сутки. Дженну никогда тщательно не обследовали (а обследования она терпеть не может). Дело в ожидании, в больницах Дженна все время кого-нибудь ждет. До сего дня она боялась врачей и медицины — напрасно. Врачи — хорошие, они просто беспомощны. Могут лишь ждать и надеяться на благополучный исход. Ожидания и ложные надежды — вот чего боялась и боится Дженна.
Прошел примерно час, и Дженна успела выпить два стаканчика кофе, когда миссис Фергюсон спустилась наконец за ней. Дженна приготовилась к худшему. С какой стати умирающий станет с ней говорить? Сейчас миссис Фергюсон скорее всего откажет Дженне в просьбе. Мол, ее муж хочет мира и покоя в конце своей жизни.
— Он вас примет, — сказала миссис Фергюсон.
— Правда? — не поверила своим ушам Дженна.
Удивленная, она пошла вслед за миниатюрной женщиной по коридору в сторону палаты.
— Я все объяснила Джону, и он поможет.
— Спасибо вам.
— Кстати, он на обезболивающем. Поэтому говорит не всегда внятно.
— Я и сама не совсем вменяема, хотя лекарства не принимаю, — пошутила Дженна, и миссис Фергюсон учтиво рассмеялась.
В палате она уступила Дженне свое место у изголовья койки. Джон Фергюсон несколько раз моргнул и посмотрел на Дженну.