Снаружи царила абсолютная тишина. Дженна спустилась с крылечка, посветила фонариком — ничего. Впрочем, Оскар тишиной не обманывался. Он порывался идти дальше, к воде.
Еще поведя по сторонам лучиком света, Дженна заметила на краю волнолома мальчика лет шести: крупная голова, красивые черные локоны. Дженна посветила прямо на него, и тот отвернулся, прикрыл лицо рукой. Казалось, он вот-вот сиганет вниз.
Дженна натянула поводок. Не дай бог, Оскар кинется на ребенка. Тихо зарычав, пес так уперся лапами в землю, что Дженна не смогла сдвинуть его ни на дюйм. Оскар гавкнул, и малыш, испугавшись большой собаки, полез на другую сторону волнолома.
— Постой! — окликнула его Дженна. — Ты не ранен?
Мальчик, успевший перекинуть через край стены одну ногу, замер. Взглянул на нее и уже готов был совсем скрыться за волноломом, но Дженна остановила его:
— Погоди же! Ты собаки боишься?
Ребенок не шевелился.
— Это хороший пес. Он сам тебя боится. Смотри, я сейчас привяжу его.
Дженна насилу оттащила Оскара к крыльцу и привязала поводок к перилам. Оскар принялся громко лаять; Дженна пошла навстречу мальчику.
— Меня зовут Дженна, а тебя? — спросила она, приближаясь к ребенку небольшими шагами — чтобы не спугнуть его.
Тот не ответил. Он только смотрел на Дженну странным взглядом.
— Как ты? Поздновато гулять одному, не находишь?
Мальчик молчал. Присев на корточки, он следил за Дженной. Она осторожно приблизилась еще на шаг. Дженна не хотела напугать ребенка и потому направила луч фонарика ему под ноги. Рассеянного света хватило, чтобы разглядеть его лицо: очень красивое, смуглое, овальной формы, немного загадочное и, пожалуй, какое-то не детское.
Несколько мгновений мальчик и Дженна смотрели друг на друга, словно застыв в подобии транса. Волны мягко бились о берег, и даже Оскар притих. И вдруг ни с того ни с сего мальчик спрыгнул с волнолома.
Оскар загавкал. Дженна взбежала на стену и посветила вниз фонариком. Мальчик стоял у самой кромки воды. Он обернулся.
Дженну тянуло к нему. Она чувствовала, что странный ребенок зовет ее за собой. Хотя он никак — ни словом, ни жестом — не подкреплял ее догадку. Дженна присела на краю волнолома и глянула вниз — до земли восемь футов. Тогда Дженна повисла на руках и спрыгнула.
От падения проснулась боль в поврежденной лодыжке. Она напомнила о себе, стрельнув по ноге аж до самого живота.
Дженна обернулась. Мальчик никуда не делся, только вошел в воду по щиколотку. Дженна похромала к нему.
От волнолома до края берега было всего футов двадцать, и Дженна остановилась, не дойдя до ребенка нескольких шагов.
— Вода не холодная? — спросила она.
Вот дура! Ну кто задает такие вопросы в подобной ситуации? Нет бы спросить: ты кто? Что ты здесь делаешь? Почему ты не дома, с родителями? Или: хочешь искупаться посреди ночи? Так нет же, она спросила, не холодная ли вода. Впрочем, осознание собственной глупости Дженну не остановило. Мальчик попятился на пару шагов, и Дженна, сокращая дистанцию, пошла следом.
Наверху, за волноломом, сходил с ума Оскар. Он заливался бешеным лаем, как тогда — в лесу, в первый день. Однако Дженна будто не слышала, ее очаровал этот странный ребенок.
Вот он вошел в воду по пояс.
— Вряд ли тебе стоит купаться посреди ночи, — заметила Дженна. — Поздно, да и опасно плавать в темноте.
Мальчик замер.
— Давай отведу тебя домой. Родители волнуются, наверное?
Дженна осторожно приблизилась. Ноги вязли в песке, волны сильно били по голеням — Дженна с трудом удерживала равновесие. Она протянула мальчику руку, и он — наконец-то! — в ответ протянул ей свою.