Для меня это все реально, поэтому я не верю — я просто знаю. Выбора у меня нет.
Эдди кивнул и вновь принялся за еду. Вот уж дудки, так легко он от ответа не уйдет.
— Значит, ты не поверил ни во что из рассказанного шаманом?
— Да ну брось, Дженна. Ты говоришь о религии, которой в принципе больше не существует. Вот скажу я, что душу твоего сына похитил Зевс, — ты мне поверишь?
— Может быть. Все зависит от ситуации.
— Это ты за себя говоришь. Я бы ни за что не поверил. Выходит, ты у нас верующая, а я — атеист. Ну и ладушки, в Штатах еще исповедуют веротерпимость.
— Хорошо, умник, если ты не веришь в духов и исповедуешь веротерпимость, тогда почему ты здесь?
Эдди улыбнулся и отложил вилку.
— Сама не догадываешься?
— Нет.
Глядя ей в глаза, он произнес:
— Пораскинь немного мозгами.
Дженна прищурилась. Странно. Лицо Эдди кажется таким знакомым. Дженна, закрыв глаза, может вспомнить его до последней черточки и портрет, если что, нарисует. И при этом она почти не знает Эдди. На каком же уровне люди притягиваются друг к другу? Ориентируются по внешности? По поведению? По чему-то, чего не увидеть? Может, их сталкивает сила, о которой нам ничего неизвестно? Или в теле есть некий орган, улавливающий излучения силовых полей? Что это? Аппендикс? Или все дело в феромонах?
— Кто ты? — неожиданно спросила она Эдди.
— Я? Просто человек.
— А подробнее? Расскажи о себе.
— Родился и вырос на Аляске. Есть брат в Такоме. На жизнь зарабатываю рыбалкой.
— Родители?
— Умерли.
— Мне жаль…
— Брось. Я их все равно не любил.
— Это нехорошо. — Просто поразительно, как холодно говорит о покойных родителях Эдди.
— Может, и нехорошо. Но если бы они относились ко мне хоть сколько-нибудь тепло при жизни, я бы сейчас отзывался о них лучше. Ничего доброго не припомню…
— Чем занимаешься в свободное время?
— Ничем. У меня ни друзей, ни семьи, ни хобби. Полный голяк.
— Да ты пуст!
— То есть?
— Совсем пуст, ты ничем не заполняешь свою жизнь. Тебя словно и нет.
— Верно, я просто живу.
— Скукота.
— Нет, жить ради жизни — хорошо. Я никому ничего не должен, ничем не обязан. Не надо улыбаться людям, которые мне противны. Здорово просто быть собой.
— Ты будто монах.
— Точно, как монах. Я, собственно, и есть монах. Иногда даже молитвы напеваю. А так просто живу.
Дженна пристально взглянула на Эдди. Лицо его не выражало ровным счетом ничего, зато в глазах плясали лукавые огоньки. Да он издевается!
— Я тебе не верю.
— Ах так?
Он отложил салфетку.
— И что дальше? — спросил Эдди.
Дженна покачала головой:
— Понятия не имею.
Дженна выглянула в окно. Сквозь синий рисунок рыбы с ножом и вилкой она увидела, как по раскисшей дороге плетется растрепанный старик-индеец. Вот это целеустремленность, а как он выверяет каждый шаг! Для него не стоит вопрос «Куда идти?» — ему важно, как туда добраться. Вот бы и Дженне такую ясность.
Она-то думала, что обретет цель в доме Дэвида Ливингстона, что шаман поможет ей, но тот подвел. Дженна вернулась к началу, чувствуя, как к ней тянутся щупальца страха из прошлого. Неделя минула в бесконечных оглядках назад, одновременно Дженна пыталась угадать, что ждет ее в будущем. Она то поднималась на вершину, то падала вниз — и все из-за неясности. Дженна не видела цели.