Дженна взглянула на склон, потом на Оскара. Веселья Эдди она совершенно не разделяла. На веревке да вниз по скользкой глине? И почему шаманы не селятся, как все нормальные люди, в кондоминиумах, где есть бассейны с подогревом?
— Давай, дружок, ты следующий, — сказала Дженна Оскару и попыталась подтолкнуть его к краю. Пес, впрочем, уперся передними лапами. Он ни в какую не желал спускаться — как и сама Дженна. Сдавшись наконец, она разрешила:
— Хорошо, ты оставайся.
Следуя примеру Тома и Эдди, Дженна начала спуск. Склон, против ожидания, оказался не таким уж и крутым. Если бы не размокшая глина, было бы совсем легко. Преодолев треть пути, Дженна позвала Оскара. Он поглядел на хозяйку, поглядел и, видимо, не желая оставаться в гордом одиночестве, последовал за ней. Он притормаживал передними лапами, старался, как мог, но все усилия пропали даром. Пес наконец поскользнулся и поехал, скуля, вниз на заднице. Проезжая мимо Дженны, он попробовал ухватиться за нее зубами — тщетно, слишком большую скорость развил. Дженна, в попытке остановить его, сама потеряла устойчивость и продолжила спуск на спине.
Пятками затормозить не вышло, и Дженна промчалась мимо Эдди. Тот зашелся в приступе истерического смеха. Было даже немного приятно от того, как глина набивается под рубашку. Наконец Дженна остановилась у ног Тома — индеец хохотал безудержно. Ну и слава богу, а то молчал всю дорогу с каменным лицом.
— Говорила же, что рассмешу вас, — напомнила Дженна, поднимаясь и вытряхивая глину из-под рубашки.
Том смеялся и смеялся, пока сам не поскользнулся и не плюхнулся задом в грязь. При этом он нисколько не расстроился, лишь заржал еще громче. Вот-вот штаны обмочит. Том, наверное, лет десять не смеялся. Балаганный юмор, что может быть лучше!
Дэвид, открыв дверь на стук, сильно удивился: гости стояли на пороге, с головы до пят в грязи, и хихикали.
— На склоне сейчас немного скользко, — сказал он, вызвав еще больше смешков и новый взрыв хохота со стороны Тома. — Ступайте к черному ходу, через него попадете на кухню. Я пока подыщу для вас сухую одежду.
Гости протопали в прихожую рядом с кухней. Эдди — как самый чистый — только снял изгвазданные в глине ботинки; Том разделся до подштанников, а Дженна застенчиво осталась в покрытой глиняным панцирем одежде. В комнате с белоснежными стенами полы были выложены холодной бежевой плиткой, в углу имелась большая мойка. Должно быть, Дэвид использует эту комнату именно как барокамеру для грязных гостей.
— Удобная прихожка, — заметила Дженна.
— Вообще-то это раздевалка, — ответил Том и отвернулся. Стараясь не заржать снова, он лишь сдавленно хихикнул.
Наконец со стороны кухни вошел Дэвид, он принес стопку чистой одежды: толстовки и штаны. Том оделся, вместе с Дэвидом и шаманом они вышли, предоставив Дженну самой себе. Когда же и она переоделась, Дэвид застирал грязную одежду в горячей воде и развесил ее на веревке снаружи. Дженна все говорила, что не стоит беспокоиться; Дэвид на это ответил: мол, возвращаться домой в грязном — удовольствие сомнительное, а ночевать он у себя никого не оставит.
Наконец, когда все собрались на кухне, познакомились и возбуждение от большого спуска прошло, Дэвид налил гостям и себе по чашке кофе, и компания прошла в гостиную, просторную комнату с потолком под двадцать футов и одной прозрачной стеной с видом на бухту. Остальные три стены и полы были обшиты резными досками. В каждом углу располагалось по тотемному столбу. Всюду висели индейские одеяла и прочие безделушки. В дальнем конце комнаты жарко пылал очаг.
Они сидели и болтали о погоде, о дожде — или, скорее, о том, что ливень прекратился.