– А, ты о наводнениях! Прости, я как-то не подумал. Ну, что ж под землей, так под землей.
– И самое главное, Демонд. Помни всегда, что для нас с Иразидой – ты самое ценное. Береги себя. – Правитель ненадолго замолчал. – Я постараюсь, чтобы Совет разрешил тебе взять с собой мою кандру2 Муссу.
– О чем ты? – удивился Демонд. – Ты же прекрасно знаешь, что я еще не достиг пятой ступени космосенсорики, и мне не позволено заводить этих драгоценных животных! Я, правда, не знаю, откуда идут эти ограничения, но все же…
– Все это так, но я все-таки постараюсь убедить Совет, что это необходимо для твоей безопасности. Ты же знаешь возможности кандров. Они увеличивают сопротивляемость организма, могут не только предупредить хозяина о грозящей опасности, но и предотвратить ее. С тех самых пор, когда много миллионов лет назад, их вывезли с гибнущей Унрии, они стали настоящими оберегами для погов. А столь строгие ограничения идут из-за их единственного недостатка: они практически перестали размножаться на Таговее. Наши ученые ищут причины этого, но, увы!
– Я думаю, что именно по этой причине Совет и не позволит вывезти твою Муссу на неисследованную планету.
– У меня есть для них один веский довод. – В задумчивости произнес Правитель. – Полагаю, он подействует…
– И что это за довод? – Заинтересовался Демонд.
– Понимаешь, кандры, кроме почти мистических возможностей охранять биополя погов, обладают главным достоинством. Они непостижимым для нас образом и вопреки огромному временному и пространственному отдалению от своей родной планеты, реагируют на энергетическое и психофизическое поля умирающей Унрии. И хотя эта планета в настоящее время считается непригодной для существования разумных существ, и числится в погибших, она каким-то образом продолжает подпитывать кандров своей энергией. То есть, они могут служить автономными аккумуляторами энергии. В экстремальных условиях, например, на Земле, они вполне могли бы быть дополнительными источниками энергопитания для погов. Скажем, хотя бы в каких-то неординарных случаях…
– Ну, что ж, попробуй. И хоть я с превеликим удовольствием забрал бы Муссу с собой, я все же не уверен в успехе твоей затеи.
Демонд оказался прав. Совет Посвященных отказал в просьбе Правителя, ссылаясь на то, что в таком случае пришлось бы каждого участника экспедиции снабдить личным кандром. А таких возможностей на Таговее не было. Слишком редкими и ценными пока еще были эти животные.
Вскоре на бескрайних просторах пустыни, опаленных жарким солнцем, ускоренными темпами шло сооружение подземной лаборатории. Все бункера, отстроенные за день, ночью старательно засыпал песок, уничтожая все следы. Объект каждое утро приходилось отыскивать с помощью сложнейших навигационных приборов. Это очень докучало, и строители не придумали ничего лучшего, как поставить над отстраиваемой лабораторией ориентир – изваяние частого гостя на строительстве: огромного, прикармливаемого строителями льва. Заодно они решили сделать Демонду шутливый сюрприз по поводу его приближающегося тысячелетия – изваяли льва-наблюдателя с лицом Демонда. С тех пор это шутливое изваяние многие тысячелетия прослужило не только ориентиром для посадки грузовых кораблей, доставлявших на Землю оборудование для лаборатории, но и станцией связи с далекой планетой Таговея. Как раз подо львом и строилась лаборатория по созданию опытных образцов homo sapiens, как трудовых резервов для добычи аурума. Через двести лет лаборатория уже работала в полную мощь.
Демонд оказался прав: для чистоты эксперимента необходимы были земные условия. Результаты не замедлили сказаться. В лабораторной обстановке родились первые опытные homo sapiens: Адам и Ева. Это были самые лучшие из первых образцов. По многим физиологическим параметрам они походили на погов: рост выше 2 метров, цвет кожи, глаз, состав крови, строение внутренних органов. И самое главное – мозг. Достаточно сформированный, чтобы не только понимать речь таговетян, но и воспроизводить ее.
Ограничение, которое поставил Совет Посвященных перед учеными: непременное удаление врожденного гена погов, отвечающее за экстрасенсорику, было выполнено. Морально-этические принципы таговетян не позволяли использовать себе подобных на тяжелых физических работах. А потому опытные образцы homo sapiens задумывались всего лишь, как биороботы для проведения работ, связанных с добычей аурума. Кроме всего прочего, Посвященные опасались непредсказуемости воздействия этого гена на не малоразвитую мозговую деятельность. Мозг, не заполненный генетической памятью, мог стать непредсказуемым.
Сразу же после рождения Адама и Еву отлучили от опытных самок, чтобы исключить возможность генной памяти. Многолетние наблюдения за ними показали закрепление уникального гена погов, сохранившегося у первых homo sapiens – гена долголетия.
Когда Адам и Ева достигли детородного возраста, их выпустили из лаборатории в естественные условия, предварительно стерилизовав память о месте и истории их рождения. С этого момента наблюдение за ними велось скрытым способом. А работа лаборатории продолжалась. Научные опыты и изыскания шли полным ходом. Кроме Адама и Евы «путевку в жизнь» получили еще десятки особей, но приоритет остался за первой парой как, впрочем, за всем изначальным…
«Адам познал Еву, жену; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа»
«Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери,
Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал.
В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди» (Ветхий завет).
Через 3—4 столетия на Таговею уже регулярно шли караваны грузовых кораблей с золотом, добытым руками homo sapiens, еще не познавшими его ценности. В благодарность, за то, что Боги учили их земледелию, строительству и точным наукам, первые люди Земли поклонялись им и возводили изваяния, жертвенники и капища из золота, так необходимого Богам.
А поги Таговеи прославляли и чествовали Седьмого Правителя, возведя его в ранг Всемогущего, то есть бессменного.
* * *
С раннего утра в комнате Львовых на 4-ой Советской царил раскардаш: чемоданы, баулы, сумки, этюдники, разбросанные вещи, еще не нашедшие места в багаже. Впервые хозяева уезжали так далеко и надолго. Поэтому надо было непременно продумать все возможные ситуации и взять все необходимое. Необходимым оказывалось буквально все. Вплоть до гвоздей с молотком. И только после того, как все было тщательно уложено и упаковано, оказывалось, что половина вещей бесполезна, и вполне можно обойтись без них… И все начиналось сначала. Вскоре на помощь прибыло семейство Малановых в полном составе. Витька, выгрузив Дашу с детьми, уехал на вокзал встречать Милиных родителей. Дашу определили на кухонные работы, дав ей в подмастерья Свету и Лешу. Они бойко орудовали ножами, гремели кастрюлями и сковородками, готовя праздничный обед. Одни только близнецы носились из кухни в комнату и обратно, как гонимые ветром листочки.
Часа через два прибыли родители в сопровождении старшего Маланова со странным фанерным ящиком в руках. Он был весь в просверленных дырочках. В таких ящиках в добрые советские времена из теплых краев перевозили фрукты.
– А это еще что? Мы ничего с собой не возьмем, – решительно заявила Мила.