– На то, как он одет.
Что не так?
Если на встречу пришел человек определенных полномочий, то у него должны быть индикаторы статуса. Их недостаток Беби-бумер видит сразу: вроде хороший человек, а есть какое-то несоответствие в том, что он делает и как он выглядит. Недостаток маркеров может обозначать недостаточный уровень квалификации, подготовки к встрече, вплоть до неуважения.
Почему это стало важным?
В детстве Беби-бумеров качество жизни, возможности влияния зависели от статуса – было четкое понимание градации положения в обществе, сравнение его у разных людей.
По каким критериям обсуждался статус? Как рассказывали нам Беби-бумеры, в их детстве много обсуждали военных, рабочих, крестьян, интеллигенцию – именно о них говорили все время в новостях. Еще говорили о городских и сельских жителях. Также после войны начался активный разговор про элиту в обществе. Беби-бумеры услышали, что стать элитой – правильно. Элитой можно было быть в самых разных отраслях.
Кроме разговора в обществе, на возникновение и важность системы статусов повлияло и то, что только недавно закончилась война и в обществе было много людей, имеющих отношение к армии.
Вот примеры высказываний Беби-бумеров о своем детстве:
• «Военные – это уважаемо и хорошо, в нашем детстве и юности – обеспеченно».
• «Преподаватели в школе и в университете – хорошо».
• «У нас в школе было многой интеллигентных детей – дети военных, врачей, учителей, партработников, актеров».
• «Котировались учителя и врачи – их уважали. К хорошему врачу только по блату можно было попасть и за деньги».
• «Заводские уважали директоров заводов».
• «Рабочие, заводские – это обеспеченно. В зависимости от города были более уважаемые рабочие специальности – например, на Донбассе металлургов уважали».
• «Мы были заводские. Это хорошо. Если на заводе работаешь – все для тебя».
• «Мы были не деревенские, а городская элита».
• «Партийные боссы и прокуроры – это элита».
Важно отметить, что, несмотря на то, что статус и оценка существовали, публичного диалога по поводу богатых и бедных, начальников и подчиненных в СССР не было. Так что изначально на уровне общественного диалога и восприятия в статусе все были равны.
Получилось, что статус для Беби-бумера с детства состоял из нескольких компонентов: отраслевой принадлежности человека, занимаемой им должности, полученного образования его и его детей, материального уровня жизни. Обсуждение статуса разных людей шло в обществе, оценивалось – кто жил лучше, а кто хуже. Оценка уровня жизни («хорошо жить») и родительского статуса отражается в рассказах представителей этого поколения:
• «Мы жили по тем временам хорошо – в кирпичном доме, с водопроводом. Таких домов (кирпичных, с водопроводом), где в доме был истопник-кочегар, который топил котельную прямо в доме, в городе было немного. Газа не было еще, он появился, когда я пошла во 2-й класс. У нас была одна комната, а у соседей – на троих человек две комнаты. Их папа был военный, а она преподаватель в хорошей школе. По тем временам это было круто. Потом мы переехали во 2-й дом. Нас было трое всего, а комнат было две. По тем временам это было неслыханно-несказанно».
• «Мы жили хорошо. На семью было три комнаты на три человека в нашем случае. Родители были военные чины. Как только военный женился – он мог заселиться в финский домик. По качеству и комфорту финские домики уступали пятиэтажкам, потому что в пятиэтажках было централизованное отопление. Но три комнаты на троих человек – это очень высокое качество жизни. Мой отец был капитаном – это средний военный ранг. Хотя в нашем окружении были и майоры с семьями. Следующий чин – полковник, это значило уже переселение в пятиэтажку из финского домика».
• «Вначале жили в коммунальной квартире, где было 13 человек и кошка. Я спала на сдвинутых стульях. Брат на раскладушке, родители на кровати. Потом соседи получили квартиру, и мы заняли две комнаты. Стало хорошо».
Беби-бумерам было понятно, что в соответствии со статусом люди получают дополнительные выгоды.
Порой можно было, например, идентифицировать, кто – откуда: «Все ходили в юбках и брюках из материалов, которые родителям, особенно военным, давали на пошив. Идешь потом по университету и видишь, у кого какие родители. По одному этому признаку получаешь несколько характеристик на человека». Статусная идентификация сразу же добавляла и дополнительные характеристики, и дополнительную ответственность.
Кто такой и как действует человек, достигший статуса?
• Он достиг статуса: выполнил задачу, которая была перед ним поставлена, в итоге получил положение, возможности управления людьми, финансами, влиянием.
• Он приобрел авторитет и уважение – когда другие люди принимают его жизненную позицию.
• Он более равновесен, в нем нет суеты. Его жизненная позиция устойчива.
• Он понимает до какой-то степени свое место в жизни, принимает себя таким, какой он есть, и относится к этому спокойно.
• Он более понятлив и терпелив, может больше прощать (слабость, неумение других), если человек старается.
• Он честный.
• В его присутствии люди становятся более внимательными друг к другу.
• Он может рассматривать вопрос и принимать данный предмет с нетрадиционных, неожиданных сторон, не так, как принято.
• Ему не хватает одной его работы как единственной формы возможной реализации. Он находит для себя еще что-то другое, радующее его в жизни.
• Он начинает учить в той или иной форме. Это может быть не прямое участие в обучении, а опосредованное – предоставляя возможность учиться другим, давая распоряжения о росте квалификации персонала.
• Круг людей, которые хотят быть его друзьями, хотят побыть рядом с таким человеком, растет.
• За статусным человеком внимательно следят окружающие, ему реже прощают ошибки.
В соответствии со статусом получали доступ к благам: «Было перспективно работать на нашем заводе: инженеры имели возможность поехать в другую страну, в садик не надо было ждать никакой очереди. Много позже я даже своих детей привозила на лето к их бабушке – моей маме, в садик их устраивали временно».
Была возможность выбрать что-то лучшее, более качественное: «Садики ведомственные или заводские – это показатель качества». «У партийных боссов были свои базы, магазины, где они отоваривались… У нас друзья семьи были партийные боссы – у них все было, вот и нам перепадали записки на товары и продукты дефицитные».
• Статус мог передаваться через семью. Негласно в детстве Беби-бумеров родственникам военных было проще получить на предприятиях специальные должности. Например, начальником первого отдела (отдел, связанный с секретными разработками, которые не должны узнать за пределами производственного предприятия) была обычно жена военного: там надо было уметь не сболтнуть лишнего, понимать – где, что и как сказать. Также многие должности занимали пенсионеры-военные, рано вышедшие на пенсию. Этих людей не надо было проверять – они и так были проверены.
• Принадлежность к определенному ведомству, предприятию давала другое качество жизни, потому что там особенно заботились о своих работниках. Там родители Беби-бумеров получали доступ к благам не только лично для себя, но и для семей. Это касалось в том числе базовых вещей: «На заводе, на теплосиловом участке, где была котельная, была лаборатория химводоочистки. Там была душевая. Мы приходили туда помыться раз в неделю под душем, так как в коммунальных домах негде было мыться». Сформировалась четкая система: предприятия дают людям дополнительные возможности. Это хорошо и правильно. Это одна из причин, почему Беби-бумеры переживают за предприятия и компании – как за свои, так и в стране в целом. Они понимают, что сразу многим людям предприятия дают возможность вырасти, поднять свой статус и зажить лучше.