Комментаторы отмечали, что со времен высадки человека на Луну еще ни разу ни одна мировая сенсация не приковывала к себе такого внимания. Хендер отнесся к пресс-конференции как к разминке перед событием, назначенным на завтрашний вечер. В Лондонском музее естествознания давали торжественный прием в его честь.
Пожалуй, ни на одно мероприятие в Лондоне люди так не мечтали попасть. Хендеру сказали, что там будут буквально все.
Хендер долго стоял под душем в изумительной ванной комнате, где вода била из шести форсунок. Ему удалось так отрегулировать силу струй, чтобы они попадали между шерстинок. Затем, воспользовавшись сушилкой с четырьмя мощными фенами, он почувствовал себя освеженным и готовым к вечерним торжествам. Его кожа вновь дышала свободно и обогащала кровь кислородом. Без «симбиравьев» только тщательное мытье под душем помогало очищению кожи.
Энди почувствовал приятный запах медных монеток и кориандра, исходящий от его друга, и понял, что Хендер нервничает. Они были уже недалеко от цели. Волнение села нарастало, и его шерсть заиграла всеми цветами радуги. Он сжал руку Энди двумя своими руками.
Маленький автомобильный кортеж, доставивший их из отеля, остановился перед каскадом ступеней, ведущих к фасаду огромного и прекрасного каменного здания. Оно напомнило Хендеру прибрежные утесы родного острова, хотя здесь из камня были искусно высечены окна, колонны и арки. Тремя руками сел нервно перебирал приглашение на прием в «музей» в красивом конверте с золотым тиснением. Обрывки бумаги разлетались в стороны.
Окруженный с двух сторон десятками охранников в темных костюмах, Хендер робко поднимался по ступеням на четырех конечностях, словно кентавр, между Синтией и Энди. Его шерсть вспыхивала яркими красками. В одной руке он сжимал помятое приглашение.
– Как ты себя чувствуешь, Хендер? – спросил Энди.
– Круто, – ответил тот.
Они прошли под сводчатым входом, похожим на вход в пещеру, расположенный между двумя каменными башнями, и Хендер попятился назад, увидев то, что находилось внутри. Зал был заполнен людьми. Внизу не было свободного места, люди толпились на гигантском пандусе, который вел к амфитеатру, а там стояла куча народа, и все рассматривали Хендера. Все были либо во фраках, как Энди, и фраки эти были почти одинаковые, либо в платьях, таких же разнообразных, как цветы в садах у людей. В платьях были женщины.
В центре зала Хендер вдруг заметил огромное существо с высоко взметнувшейся головой на длинной шее. Он расставил четыре руки, чтобы защитить Синтию и Энди. Люди вокруг Хендера ахнули, потому что он исчез – использовал светочувствительность своей шерсти, чтобы спрятаться.
– Это скелет, – сказал Энди, поняв, что села испугал гигантский скелет диплодока, возвышавшийся в вестибюле музея. – Это окаменелость животного, вымершего миллионы лет назад!
– Окаменелость? Это окаменелость?
Хендер опустил руки и скрестил их на груди, появившись у всех перед глазами. Он в восторге уставился на скелет громадного зауропода.
Все люди поворачивались к селу, словно лепестки хендерского клевера к солнцу. Один человек призвал остальных к тишине, и Хендер был официально представлен важной персоне под оглушительные овации, которые, к полному изумлению села, длились целых пять минут.
По предложению Энди Хендер помахал над головой четырьмя руками, что вызвало еще более бурные аплодисменты.
Как только ему был передан микрофон, все сразу умолкли.
– Говори в него, – сказал Энди. – Это микрофон, не бойся. Скажи «здравствуйте».
– Здравствуйте все.
Люди услышали голос Хендера, и по залу пробежала волна гомона. А потом послышались такие аплодисменты, что удивительно, как не рухнула крыша.
– Спасибо! – наконец произнес Хендер, сраженный этой бурной реакцией.