Я с шумом выдохнул воздух.
И снова прислушался.
Тишина.
Только удары сердца оглушительно грохотали у меня в ушах.
За спиной что-то щелкнуло и загудело. Я даже подпрыгнул с испугу. Но это был всего-навсего холодильник. Я схватился обеими руками за край стола. У меня вдруг вспотели ладони. Они были влажными и холодными, как лед.
Я прислушался.
Царап-царап.
Я шагнул было к двери…
Но тут же замер на месте.
Меня охватил жуткий страх.
Потому что я понял, что в кухне я не один.
Кто-то был там, у меня за спиной.
В темноте.
10
Я тихо вскрикнул и еще сильнее — до боли в руках — вцепился в стол.
— К-кто здесь? — выдавил я.
Неожиданно зажегся свет.
— Эмили! — завопил я дурным голосом. — Эмили…
— Ты слышал вой, там, на улице? — спросила она громким встревоженным шепотом, пристально глядя на меня своими огромными голубыми глазами.
— Да. Он меня и разбудил. Жуткий такой, свирепый…
— Как будто сигнал к атаке, — прошептала Эмили. Я так и не понял, почему она говорит шепотом. — А ты чего такой странный, Грэди?
— Чего?! — растерялся я.
Я даже не понял, о чем она говорит.
— У тебя все лицо красное, — пояснила сестра. — И ты весь дрожишь.
— Наверное, у меня опять жар.
— Болотная лихорадка, — пробормотала Эмили. — Может быть, тот самый красный жар, про который ты мне рассказывал.
Я повернулся к двери на улицу:
— А ты слышала… там кто-то царапался. В заднюю дверь. Как будто просился в дом.
— Слышала, — прошептала Эмили, со страхом поглядывая на дверь. Мы прислушались. Тишина.
— Может быть, это олень выбрался из загона? — Эмили неуверенно шагнула к двери и остановилась, вцепившись обеими руками в пояс своего халата.
— А разве олени царапаются? У них вроде копыта, — глубокомысленно изрек я. — Да и зачем ему в дом ломиться?
Вот уж изрек так изрек. Достойная вышла речь. Мы расхохотались.
— Может, он пить захотел и собирался стаканчик воды попросить, — выдавила она сквозь смех. Мы опять рассмеялись. Но это был нервный смех. Истеричный.
Мы замолчали одновременно. И снова прислушались. Снаружи снова раздался вой, похожий на полицейскую сирену. Эмили вздрогнула.
— Это волк! — Ее голос дрожал от страха. Она поднесла руку ко рту и испуганно сжалась. — Только волки так воют, Грэди.
— Да ладно тебе, Эмили… — начал было я, но она не дала мне договорить.
— Нет, я знаю, — настойчиво проговорила она. — Это волчий вой. Точно, волчий.
— Эм, перестань. — Я вдруг понял, что мне тяжело стоять, и плюхнулся на ближайший стул. — На болотах Флориды не водятся волки. Почитай книжку, у нас же есть. А еще лучше, спроси у папы. Он тебе скажет, что волки не живут на болотах.
Она открыла было рот, чтобы мне возразить, но не успела. Потому что за дверью снова зашебуршало.
Царап-царап.
Мы с Эмили затаили дыхание и испуганно переглянулись.
— Что это? — спросил я шепотом и быстро добавил, догадавшись по лицу Эмили, что она сейчас скажет: — Только не говори мне, что это волк.
— Я… я не знаю. — Она поднесла ко рту и вторую руку. Когда Эмили паниковала, она всегда закрывала рот руками. — Давай разбудим родителей.
— Давай сначала посмотрим. — Я решительно подошел к двери и взялся за ручку.