– Не в этом дело! – воскликнул Линдси. – Не понимаю, как ты дожил до двадцати восьми лет, так и не разобравшись, что женщины за существа. Они обожают подарки. Маленькие приятные сюрпризы и большие тяжелые фортепиано. Имей это в виду.
– Спасибо. – Диринг ограничился только одним словом. Любое дополнение помогло бы раздуть и без того непомерное самомнение Линдси. Граф и так был денди до мозга костей – всегда безупречно одетый, с золотыми часами на толстой цепочке в кармане. Внешне он полностью соответствовал своему эксклюзивному жилищу в Мейфэре. Хотя ему нельзя было отказать в уме, и о некоторых поднятых им вопросах следовало подумать.
По правде говоря, опыт Диринга с женщинами ограничивался случайными, ни к чему не обязывающими связями, как будто он намеренно берег свое сердце для Шарлотты. Но теперь, когда ему предстояло преодолеть свою раздражающую робость, когда на карту поставлено все его будущее, ему придется действовать. Больше нет времени для сомнений и колебаний.
Если бы только он не лишался дара речи, подходя к Шарлотте. Исходивший от нее легкий цветочный аромат и едва заметный румянец на красивом лице стали его погибелью. Он влюбился в нее с первого взгляда. Каким-то непонятным образом она, находясь в другом конце комнаты, проникла вглубь его существа и завладела его сердцем, хотя они даже не были знакомы и не сказали друг другу ни одного слова. Этому не было объяснения, и Диринг не стал терять время на поиски разгадки. Вместо этого он начал активно действовать, но сейчас ему не хотелось вспоминать, что именно он делал. Важен результат. Цель оправдывает средства.
Линдси встал – несомненно, чтобы привлечь к себе больше внимания. Он беззаботно ухмыльнулся и сказал:
– Действуй, Диринг.
И это были самые мудрые слова, которые граф произнес за вечер.
Глава 4
Шарлотта аккуратно отцепила кошачьи коготки от потрепанного края покрывала. Некогда оно было отделано красивой орнаментальной полосой, но за последние два дня претерпело необратимые изменения. Она еще не выбрала имя котенку, однако рассматривала варианты «Трагедия», «Катастрофа» и «Бедствие». К счастью, ее горничная сразу полюбила малыша и помогала прятать его, снабжая едой, молоком, и, если необходимо, ремонтировала испорченные им вещи. Несмотря на бдительность Джилл, котенок с удивительной быстротой сумел обезобразить два вышитых ридикюля и прогрыз несколько дыр в шелковых тапочках Шарлотты.
– Ты самая очаровательная на свете неприятность. – Шарлотта подняла теплый пушистый комок и, прижав его к груди, откинулась на подушки, разложенные у изголовья кровати. Разочарование из-за еще одного вечера в одиночестве заставило ее отказаться от игры на фортепиано, и она после ужина сразу поднялась наверх.
Теперь тихое безмолвие дома, казалось, посмеивалось над ней. Она испытала небывалый душевный подъем – как же, Диринг сам подошел к ней, дольше, чем это было необходимо, занимался ее пуговицей и даже раз или два коснулся ее обнаженной кожи над перчаткой – как он сразу сменился безграничным отчаянием, поскольку супруг сбежал из вестибюля так быстро, как будто ему поджаривали пятки.
Разве это плохо – желать счастья? Верить, что если они узнают друг друга лучше, между ними возникнет привязанность? Разве их отношения не должны были складываться по-иному? Диринг добивался ее руки. В этом не приходилось сомневаться. Разве это не говорило о его чувствах? Или она обманывает себя напрасными надеждами, принимает желаемое за действительное? Ее родители любят друг друга. Отец сказал, что не все счастливые браки начинаются легко. У нее не было оснований ему не верить.
Если она не будет верить в возможность счастья, не станет поддерживать в себе оптимизм и молиться о большем, что станет с ее будущим? Ей не хотелось думать, что ее ночи отныне и впредь будут наполнены невыносимой тишиной и жалкими разговорами с котами? Шарлотта порывисто вздохнула. Возможно, Амелия предвидела именно такое будущее. Возможно, это маленькое усатое существо, покрытое мягкой шерсткой, – начало удручающей череды кошачьих компаньонов, которые помогут ей коротать часы одиночества. Быть может, Амелия решила подготовить ее к этой судьбе?
Нет. Шарлотта потрясла головой, стараясь отделаться от грустных мыслей. Амелия не могла думать о столь печальном исходе.
Амелия встретила герцога Скарсдейла и, несмотря на множество препятствий, сумела справиться со всеми трудностями и завоевала его сердце. Ее любовная история имела счастливый конец.
Шарлотта положила ладонь на живот и закрыла глаза. Ах, если бы Диринг все же лег с ней в постель и она сумела зачать ребенка. Малыш облегчил бы боль, постоянно живущую в ее сердце, избавил ее от бесконечного одиночества. Он бы любил ее.
Глубоко вздохнув, она постаралась избавиться от депрессивных мыслей. Нет, она не допустит такого развития событий. Котенок высвободился из ее рук и запрыгал по кровати.
– Думаю, надо написать Амелии. – Слова, произнесенные вслух, укрепили ее решимость. – А ты… – Она погрозила пальцем котенку. – Не будь ты таким сообразительным и очаровательным, было бы проще вернуть тебя или отпустить на свободу. – Она взяла котенка, повернула его мордочкой к себе и продолжила разговор: – Как бы в такой ситуации поступила Амелия? Ах, мне бы ее смелость и решительность. Она не стала бы чахнуть в своей спальне.
Диринг, похоже, решил, что их отношения должны быть формальными, а разговоры – редкими. Это следует изменить. Он должен хотеть больше от жены. Он же понес финансовые потери, но все же спас ее семью. Это же что-то значит. Этот человек не может быть таким холодным, каким хочет казаться. Шарлотта была в этом уверена потому, что когда он наконец справился с пуговицей, на его лице отразились те же эмоции, которые она заметила во время клятвы у алтаря. Какой-то миг он взирал на нее с обожанием. Она не могла ошибиться.
Она слабо улыбнулась и почувствовала странное предвкушение. Его близость пробуждала в ней незнакомые ощущения. Аромат его волос и мыла для бритья, широкие плечи и даже твердый подбородок вызывали волнение и надежду. Как, должно быть, чудесно очутиться в его объятиях.
А когда он произнес ее имя… Оно прозвучало райской музыкой. Ей хотелось услышать его снова… но, к сожалению, Диринг почти сразу ушел.
Шарлотта положила котенка на покрывало, зажмурилась и попыталась вернуться к тому замечательному моменту. Но видение ускользало, вероятно, не выдерживая натиска обуревавших ее эмоций. Зато перед мысленным взором материализовались другие видения, которые она подсмотрела, когда ее супруг об этом не знал, – то через окно, то через щелку в двери.
Она видела Диринга, каким он был рано утром: волосы влажные, подбородок чисто выбрит, безупречно одет, в бриджи и жилет, и каким он был днем – работал с корреспонденцией, спорил с Факсманом, внимательно изучал развернутую на столе карту. А у Диринга вечером на лице уже появлялась темная щетина, а в уголках глаз – морщинки. Шарлотте хотелось ощутить, как колется его щетина во время поцелуя, узнать, что его волнует. Она представляла, как касается кончиками пальцев его щек, разглаживает морщинки в уголках глаз, но дальше воображения дело не шло. Ее жизнь стала книжкой с картинками, а не историей любви. Как она хотела все изменить! Как хорошо было бы жить в окружении любви и смеха, радости и интересных событий.
От грустных мыслей ее отвлекло громкое мяуканье. Ей очень хотелось получить ответ на один вопрос: что бы сделала Амелия? Ее подруга наверняка не стала бы запираться в спальне и жить в ожидании безрадостного будущего. Нет, Амелия придумала бы план.