Они остановились. Любви не было, но было нечто благотворное, напоминающее огромную усталость. Он впервые поцеловал ее с властной уверенностью. Через несколько секунд наступит новый год, уже зазвучали автомобильные гудки – те, которые торопятся обозначить время, чтобы стать первыми. И внезапно все взорвалось криками, сиренами, смехом, огнями. Волна общественного счастья на мгновение затопила мир, и, хоть повод был показушный, радость оставалась искренней. Софи сказала: «Мы поженимся?» Это был вопрос. «Мне бы хотелось…» – ответил он, будто извиняясь. Она сжала его руку.
Ну вот.
Дело сделано.
Через несколько недель Софи будет замужем.
Прощай, Софи‑Чокнутая.
Новая жизнь.
На несколько мгновений она свободно задышала.
Он улыбался, оглядывая мир вокруг.
3 мая 2000 года
Только что я впервые ее увидел. Ее зовут Софи. Она выходила из дома. Я сумел разглядеть только силуэт. Видно было, что она торопится. Села в машину и газанула так, что я еле поспевал за ней на мотоцикле. Хорошо еще, что в Марэ она с трудом нашла место для парковки, это сильно облегчило дело. Я следовал за ней на расстоянии. Сначала я подумал, что она поехала по магазинам, тогда пришлось бы отказаться от слежки, слишком велик риск. К счастью, у нее была назначена встреча. Она зашла в кафе‑кондитерскую на улице Розье и сразу же направилась к женщине примерно ее возраста, поглядывая на часы, чтобы показать, как мало у нее времени. Но я‑то знал, что она просто слишком поздно выехала. Поймал ее на вранье.
Я подождал минут десять, потом тоже зашел в кафе и устроился во втором зале, откуда мог спокойно и незаметно за ней наблюдать. На Софи были набивное платье, туфли без каблука и светло‑серая кофта. Я видел ее в профиль. Приятная женщина; наверняка нравится мужчинам. Зато подруга ее больше походила на шлюху. Слишком сильно накрашенная, наглая, слишком самка. Софи, по крайней мере, была вполне естественной. Они с аппетитом уплетали пирожные, как школьницы. По их мимике и улыбкам я понял, что они подшучивали над нарушением диеты. Женщины вечно сидят на диетах, от которых обожают отклоняться. Женщины – такие пустышки. Софи стройная. Куда стройнее, чем ее подруга.
Я сразу пожалел, что зашел в кафе. Нелепый риск – вдруг она взглянет на меня и по каким‑либо причинам запомнит мое лицо. Зачем рисковать без необходимости? Я поклялся себе больше так не делать. А вообще‑то девушка мне понравилась. Она казалась очень живой.
Я пребывал в странном расположении духа, и благодаря тому, что все мои чувства были обострены, этот бесполезный эпизод претворился в весьма благоприятный случай. Я поднялся минут через двадцать после их ухода и, когда снимал куртку с вешалки, заметил мужчину, который вешал свое пальто. Я быстро запустил руку во внутренний карман и покинул кафе с увесистым бумажником. Владельца звали Лионель Шальвен, 1969 года рождения, то есть всего на пять лет старше меня; живет в Кретее. Его удостоверение личности было старого образца. Предъявлять его, если у меня спросят документы, я все равно не собирался, так что я его подправил, и, кстати, очень неплохо, приклеив собственную фотографию. Иногда я очень радуюсь тому, что у меня ловкие руки. Если не рассматривать удостоверение слишком пристально, то вполне сойдет.
15 июня
Дней за десять мое решение окончательно созрело. Я только что пережил ужасное разочарование, в считаные минуты годы надежд обратились в прах… Я и не думал, что быстро оправлюсь, но, как ни странно, мне кажется, что именно это и случилось. Я был немного удивлен. Я следовал за Софи Дюге, куда бы она ни направилась, размышлял, разглядывал ее… И вчера вечером, глядя на окна ее квартиры, принял решение. Она прошла, задернула шторы широким решительным жестом. Словно сеяла звезды. Что‑то во мне перевернулось.