Родители депортированы и погибли в Дахау, дата неизвестна
Вышла замуж за Йонаса Берга 04 декабря 1964 г.
Рождение сына Франца 13 августа 1974 г.
1982 г. – диагностирован маниакально‑депрессивный психоз (3‑я форма: тревожное расстройство) – больница Луи Пастера
1985 г. – госпитализация в клинике Парк (доктор Жан‑Поль Рудье)
1987–1988 гг. – госпитализация в клинике Розье (доктор Катрина Оверней)
1989 г. – госпитализация в клинике Арман‑Брюссьер (доктор Катрина Оверней)
4 июня 1989 г. – после беседы с доктором Оверней Сара Берг надела свое свадебное платье и выбросилась из окна шестого этажа. Скончалась на месте.
Каким твердокаменным ты ни будь, ожидание выматывает кого угодно. Вот уже три полных дня, как Софи исчезла… Оверней вернулся около 16:30. Бросил взгляд на газонокосилку и с безнадежным видом забрал конверт, который положил перед отъездом.
Именно в этот момент зазвонил телефон Франца.
Сначала в трубке повисло долгое молчание. Он сказал: «Марианна?» – и услышал что‑то вроде всхлипа. Повторил:
– Марианна, это ты?
На этот раз никаких сомнений. Сквозь рыдания она говорит:
– Франц… где ты? Приходи скорей. – Потом начинает повторять как заведенная: «Где ты?», словно и не ждет никакого ответа.
– Я здесь, – попытался вставить Франц.
Потом:
– Я вернулась… – произнесла она глухим, бессильным голосом. – Я дома.
– Оставайся там… Не волнуйся, я здесь, я очень быстро приеду.
– Франц… Умоляю тебя, приезжай скорей…
– Я буду дома… самое большее через два часа. Мой телефон все время включен. Я здесь, Марианна, ты не должна больше бояться. Если вдруг испугаешься, позвони мне, хорошо? – И поскольку она не отвечает, он повторяет: – Хорошо?
Еще одна пауза, и ее голос:
– Приезжай скорее…
И она снова начинает плакать.
Он захлопнул крышку мобильника. Испытал невероятное облегчение. Три дня она не принимала своих лекарств, но по голосу он чувствует, что она ослабела и на грани срыва. К счастью, бегство не вернуло ей сил, и все его достижения не пропали втуне. Но нельзя ослаблять внимание. Узнать, где она была. Франц уже у забора. Перелезает и бросается бежать. Вернуться домой как можно быстрее. Ни в чем нельзя быть уверенным. А если она снова уйдет? Звонить ей каждые четверть часа, пока он не доберется до дома. Его еще грызет смутное беспокойство, но прежде всего он испытывает облегчение.
Франц бежит к машине, и тут его прорывает. Когда машина трогается с места, он плачет, как ребенок.
Когда он открыл дверь, Софи сидела за кухонным столом. Впечатление, что она сидит там уже века, не двигаясь с места. На столе нет ничего, кроме переполненной пепельницы; ладони ее, сложенные в молитвенном жесте, бессильно лежат на клеенке. На ней незнакомая ему одежда, вся измятая; вещи не подходят друг к другу и как будто куплены на барахолке. Волосы грязные, глаза красные. Она чудовищно худа. Медленно поворачивается к нему, словно это движение требует от нее немыслимых усилий. Он подходит. Она хочет подняться, но не может. Тогда она просто склоняет голову набок и говорит:
– Франц.
Он прижимает ее к себе. От нее сильно пахнет сигаретами. Он спрашивает:
– Ты хоть ела?
Не отрываясь от него, она отрицательно качает головой. Он поклялся себе, что не будет ни о чем сейчас спрашивать, но не может удержаться:
– Где ты была?
Софи трясет головой и с потерянным видом отстраняется.