Иногда женщине казалось, что, несмотря на многолетнюю разлуку, она знает своего папу даже слишком хорошо. Все родственники в один голос утверждали, что женщина просто копия своего отца. Это говорилось почему-то всегда с оттенком осуждения. Алёна воспринималась как некое экзотичное растение, неожиданно взросшее на огороде среди картошки и капусты. Как же – дочка художника! И не то, что бы родственники не любили Алёну, просто она была какая-то другая, непохожая на них, словно чужая. Она и сама видела сходство с отцом. Похоже было всё – фигура, лицо, взгляд. Более того, утонченная и впечатлительная Алёна унаследовала и художественные способности.
Александр Васильевич Черных, кроме преподавания в институте, был весьма успешным художником, о чём свидетельствовали многочисленные выставки и статьи в специализированных журналах. Работы его продавались тоже весьма неплохо. В пограничном Бресте бывали покупатели из Польши, Германии, они с удовольствием приобретали его картины в художественном салоне. Особенно удавались отцу Алёны работы акварелью.
Родители Алёны познакомились на вечеринке в честь какого-то советского праздника. Мать приняла ухаживания мужчины почти на двадцать лет старше себя, с которым у неё было очень мало общего. Внятно объяснить, почему вышла замуж без любви она потом так и не смогла, ведь никто её силой не заставлял. Несколько лет промучившись вместе и устав от взаимных претензий, семейная пара рассталась.
Избалованная и капризная мать Алёны, младшая в семье, требовала от мужа чрезмерно много внимания, любви и заботы, похожей на отцовскую. Художник Черных, поздно женившийся и привыкший думать только о себе, искренне считал, что о нём и его быте теперь должна заботиться жена. К тому же эта его дурацкая честность… На вопрос молодой жены, жаждущей хоть какой-то романтики, любит ли он её, он искренне ответил: «Я не знаю, что такое любовь». А ведь мог бы сказать какие-то красивые слова, которые так нравятся женщинам.
Маленькая Алёна, в шесть лет оставшаяся без отца, быстро его забыла, и благополучно воспитывалась любящими дедушкой и бабушкой. Александр Черных, переехавший жить и работать в Брест, не проявлял желания видеться с дочкой, хотя письма ей писал регулярно. Маленькая девочка тоже по мере сил отвечала, писала про свои детские радости и печали. Уже став взрослой, всего несколько раз она встречалась с отцом. Тем не менее Алёна всегда ощущала какую-то странную мистическую связь с ним. Вот и последнее время женщину одолевало смутное беспокойство. Хотя это как раз и понятно – отцу было уже за восемьдесят, а он жил один и так далеко от всех родственников. Единственное, что радовало – это то, что он продолжал преподавать рисунок в институте, а следовательно, был ещё бодр и работоспособен. Алёна вздохнула, оторвавшись от грустных мыслей, и посмотрела на часы – пора было ехать в институт. Наверное, там и расскажут, что случилось с отцом.
Через некоторое время бледная, с печальными глазами Алёна появилась в приёмной ректора. В одной руке она держала небольшую дорожную сумку, другой нервно теребила носовой платок. Её направили в деканат архитектурного факультета.
– Вы мне давали телеграмму, что мой отец, Черных Александр Васильевич, умер, – сказала Алёна, и слезы тут же градом покатились по её щекам.
Декан явно обрадовался её появлению. Он выглядел мягким и интеллигентным человеком. Очки в золотой оправе, теплый вязаный жилет, галстук тоже присутствовал. Всплеснув пухлыми ручками и сомкнув их на животике, он, умиленно глядя на Алёну, сказал:
– Ой, Вы приехали! А мы уж думали, если честно, что никто не приедет. Я Вам выражаю самые глубокие соболезнования! От себя лично и от всего руководства института.
– А от чего он умер? – задала Алёна вопрос, который мучил её больше всего. Еще бы узнать, где тело.
– Сердечный приступ случился. Прихватило прямо ночью у него дома, в квартире. Мы ещё переживали, что Александр Васильевич не пришёл на консультацию. Секретарь ему всё время звонила, а он трубку не брал. Потом, через три дня, по просьбе соседей вскрыли квартиру. Он там лежал на полу в коридоре, об порожек головой ударился. Экспертизу проводили, вскрытие делали. Вот у меня есть заключение.
Декан полез в сейф и нервно зашуршал бумагами.
– Зачем экспертизу-то? – удивилась Алёна. – Ведь он же дома умер, да и было ему больше 80 лет.
– Не знаю, так положено, – пожал плечами декан. – Завтра похороны. Сейчас я Вас введу в курс дела. Как же хорошо, что Вы приехали! – Он вытащил из сейфа какие-то бумаги.
– Похороны оплачивает военкомат, как участнику войны. Уже всё необходимое приобрели. Вам требуется купить для него одежду, цветы и заказать поминки. У Вас деньги-то есть?
Алёна замялась немного.
– Да, – сказала она, – заняли денег. – Все произошло так неожиданно.
С деньгами, честно сказать, пришлось изрядно побегать. Телеграмму принесли утром, а вылетать нужно было немедленно. Мать, на которую Алёна рассчитывала в первую очередь, сказала, что у неё денег нет и призывала дочь не ехать на похороны, чем немало её удивила.
– Но мама, ты же понимаешь, что это просто не по-человечески, у него же нет в Бресте никаких родственников.
Деньги в итоге удалось занять мужу Алёны. Он же, под неодобрительные взгляды тёщи, поехал провожать жену в аэропорт. Алёна обещала звонить и держать его в курсе дел.
– Я Вам дам машину от института, – сказал декан, – Полинка, секретарша наша, Вам поможет. Вы поедите по магазинам, купите все, что необходимо. Вот, кстати, ключи от его квартиры – мне следователь отдал, который проверку по этому делу проводил. А Вы не знаете, случайно, приватизирована ли его квартира и кому она достанется? Написал ли он завещание ?
– Нет, – честно сказала Алёна, – не знаю. Он мне писал, что приватизировал квартиру. Но это было очень давно.
– Вот и славно, а то недвижимость отошла бы государству.
Женщина не была уверена в информации по поводу приватизации. Что-то такое отец ей писал, но Алёна уже не помнила. Поинтересоваться насчет потенциального наследства она стеснялась, боялась, что будет неправильно понята. Отец болезненно относился к теме смерти и всячески избегал подобных разговоров. Мать Алёны категорически считала, что никакого наследства дочери не нужно и нечего об этом думать. Она была сторонницей, так называемых, духовных ценностей. Женщина, наконец, задала волнующий её вопрос:
– А где сейчас отец?
– В морге. Завтра заберём его оттуда и поедем на кладбище.
Алёна испытала некоторое облегчение. Слава богу, что институт и ещё военкомат принимают участие в организации похорон, у неё и так голова идет кругом. Надо взять себя в руки и продержаться до завтра, пережить как-то похороны. Хотя об этом даже страшно подумать. Потом постараться успокоится и заняться проблемами наследства. Неизвестно, как оформлена квартира, а ещё есть отцовские вещи, картины, архивы, фотографии…
Алёне в помощь декан выделил двух человек – длинноногую рыжеволосую секретаршу Полинку и седовласого вальяжного преподавателя Владимира Михайловича. Полинка была жизнерадостна по натуре и стрекотала без передышки. Её болтовня даже немного успокаивала. Полинка принялась рассказывать, какой Александр Васильевич был замечательный. Он прекрасно и очень молодо для своих лет выглядел, читал замечательные лекции, даже ходил каждый день пешком в Брестскую крепость. Писал талантливые картины. И Полинка и преподаватель выражали Алёне своё самое искреннее соболезнование.
Владимир Михайлович предложил поехать в квартиру отца Алёны и посмотреть, что может пригодиться из его вещей. На служебной машине быстренько доехали до дома умершего. На улице, несмотря на конец февраля, было тепло, но пасмурно и сыро. Серая панельная пятиэтажка, уютный и чистенький дворик – знакомая картина для Алёны. Ничего не изменилось с тех пор, когда она была здесь несколько лет назад.