А если он не изменяет мне, ну, как я до сих пор?. Я просто представляю его лицо, и, вообще, его чувства, если он узнает, что я ему рога наставила… Он будет как дурак, а я этого не хочу. Мы с ним, понимаешь, как друзья…Ну, когда не ссоримся…Это если бы я eгo ненавидела, злая был, или точно знала, что он мне изменяет по полной программе, тогда я бы себя отпустила, уже искала бы кого-то, а так, как в пословице «важко нести, тяжко бросить».
– Ну, ну, ты всегда такая была, никогда ни на что серьёзное без меня не могла решиться! Помнишь, когда ты влюбилась в Юрку из Б-класса, и стеснялась ему сказать, мне пришлось твоим почерком записку написать и подкинуть…
– Помню! – засмеялась Марина, – и со мной на свидание прийти в нашу парадную! А он прямо там начал болтать и целоваться, а тебе пришлось почти целый час проторчать на верхнем этаже, пока мы не ушли!
– Да, точно! Только как это давно было! – и Наташка вытащила из пачки очередную сигарету.
– Так расскажи мне про своего мужчину! Кто он? Как познакомились?
– Ой, – зажмурила глаза Haтaшкa, – выпуская дым, – занимается каким-то мелким бизнесом, со строительством связанным, я как-то особо не вникала. Это дело жены – слушать жалобы мужика о трудной работе и напряжённом дне. Я, слава Богу, это уже прошла, и сейчас у меня от этого отдых.
Представляешь, если бы любовники жаловались на ужасную усталость и неудачные сделки! Я бы их в постели придушила! – и Наташка весело рассмеялась.
– Точно! Это мой до того дошёл, что ночью жалуется на головную боль, и что он уже ничего не хочет, потому что устал за день! У нас с ним всё происходит 1–2 раза в месяц, вот такая любовь…
– Вот бедняга! Как же ты это выдерживаешь?!!
– Ну, знаешь, я и сама на работе устаю, я сейчас менеджером на одной фирме. К вечеру тоже как труп бываю. А если уж очень захочется, а у моего мужа голова болит опять, то я и сама могу…
– Тьфу, ты сдурела, подруга! Да, видно, у твоего с этим делом проблема или есть кто на стороне. Ты не интересовалась?
– Heт, не интересовалась. Я и хочу это узнать, и боюсь, Я же трусиха, ты же знаешь!
– А мой, слушай,… как жеребец! мы каждый день после работы встречаемся, с 18 до 20 – наше время. Даже утомляет иногда, я прямо привязанная получаюсь, а хочу отменить хоть один день, так он обижается жутко!
– А какой он – большой и пушистый?
– А вот и нет! Он среднего роста, темно русый, с серыми глазами. Особенно глаза… – Наташка мечтательно зажмурилась.
– А говорил тебе слова приятные, и что любит тебя?
– Слов приятных мope, но насчет любви, честно скажу, не говорил. Но ещё всё впереди, если не брошу, – подмигнула она Маринке. – Он такой романтик оказался…
– Везёт…А мой всю жизнь молча… А так хочется, чтоб хоть соврал, но сказал что-то хорошее…
– Да не скажет ничего, если ты жена! Мужики, они же любят, чтобы надо было бороться, завоёвывать, а тебя уже поймали, связали, и ты никуда не убегаешь. Ты становишься им не интересна Надо тебе мужика, что-ли, найти… Расслабилась бы, отвлеклась, глядишь, и дома бы всё наладилось, – протянула Наташка, глубокомысленно пуская дым…
– Ты так и не куришь? Вот бедняга! Совсем ты без меня комнатной стала… Ну, ничего, что-то придумаем!..Слушай, мне уже бежать надо было… – она посмотрела на часы, – ещё час назад! Я тебе позвоню!
– Давай, Наташ, может, в выходные тогда встретимся, хоть с мужем и детьми познакомишься, надеюсь, кто-то дома будет, а то все такие деловые у меня стали, не выловишь их. А я придумаю что-нибудь вкусненькое, посидим вместе…
* * *
Неделя прошла для Марины, как обычно, тихо, лишь с небольшими перебранками с мужем и разборками с детьми об их приходе не вовремя… А в пятницу раздался звонок Наташи:
– Ну что, как дела? Я к тебе приеду в воскресенье, хорошо? Как раз буду свободна, мой Валера в этот день у себя дома пpoводит – как говорится, «День семьи» – святое дело, а мы с тобой погуляем, идёт?
– Ой, твоего тоже Валерой зовут?
– А твоего тоже?!
– Смешно! Целый день тогда проболтали. а имён мужиков не спросили! Такие разные у нас мужики, а с одним именем! А говорят ещё, что имя влияет на характер, должны быть похожими. Всё враньё!.. Да, так ты приезжай, Натаха! Во сколько приедешь'!
– В часов 12 давай, идёт?.
– Жду!
…Когда Валера пришел с работы, и уже поел, Марина, свято выполняя заповеди общения с мужьями, только тогда приступила к уведомлению о гостях. Он ужасно не любил, когда кто-то приходил к ним в квартиру, да и сам не любил никуда ходить. Очевидно, на этот раз, еда не смогла смягчить реакцию Валеры на неожиданное внедрение в его размеренный быт чужих.
– Какие гости, какие подруги?! У меня единственный выходной, ты же знаешь, я хочу отдохнуть! Если бы ты прочувствовала, как это – работать руками, по-настоящему, ты бы никого сюда не таскала!!
– Мне что, уже никого в дом пригласить нельзя?
– Да пожалуйста, хоть целый взвод, только когда меня дома нет!
– Ну, ладно, так и сиди в свей берлоге, я тогда в кафе уйду, день перенести не могу, она тоже только в воскресенье свободна…
Марина обычно не настаивала на своем, боялась ссор – они высасывали из неё силы, и она никогда не шла напролом, всегда старалась обойти острые моменты, если была такая возможность…
«Наверное, всё-таки, – подумала она, – отсутствие скандалов – это ещё не семейное счастье. Оно должно быть для обоих. Надо научиться и потребовать, и получить своё…»
Маринка уже не помнила, когда они последний раз ходили куда-то. «Боже мой, как мы раньше с друзьями гуляли, ездили везде, любые праздники – дай только повод! А теперь – как в в клетке живу, хоть дверца и не заперта. И Mарина взяла ручку и быстро написала на листке возникающие строчки:
«Всё, стихи – это депрессия, надо себя взять в руки… Привести в порядок, перекрасить волосы или купить чёрную помаду.
Если понравиться не смогу, то хотя бы – удивить! Да, и Наташке надо позвонить, что планы меняются!»
– Слушай, Наташка, мой мужь… не принимает гостей, оказывается…Я тебе потом всё расскажу. Ты не обидишься, если мы в кафе посидим, а?
– Какие проблемы, в кафе, так в кафе! В то же время?
– Да, давай! В нашей «Калинке», вспомним молодость!
* * *
Когда настало воскресенье, Маринка уже с утра стала собираться. готовиться. как на праздник. «Наконец-то выйду в люди, в кафе посижу, как белый человек! Хорошо, что Наташка приехала! Так…Вот я какая красавица оказалась! Чёрную помаду пока мазать не буду, зачем сразу убивать наповал…»
…Наташка чуть опaздывaла, как всегда. Марина заняла свободный столик и заказала себе мороженное. Она ещё с детства любила кушать его только в кафе, залитое сиропом и шоколадом. Любое мороженное продаваемое в ларьках, которое все с удовольствием ели на ходу, не вызывало у Маринки особой радости.
Такое же чувство она иcпытывaла к кофе, продаваемое в пластиковых стаканчиках. Наверно, мороженное и кофе ассоциировалось у неё с ощущением праздника, который происходит не дома, в обычной суете… На горизонте показалась Наташка. Марина помахала ей рукой из глубины зала, и та величественно проплыла между столиками, цепляя по ходу своего движения взгляды сидящих мужчин.
Наташка всегда была такая. Красавицей её назвать было нельзя – она была похожа на своего отца, с которым Наташкина мама развелась из-за его постоянных пьянок – темные волосы, густые брови, мужской тип фигуры и сильная волосатость (с которой Наташка начала бороться ещё с 15 лет, ошмаливая руки на газе, что всегда вызывало ужас у Маринки)…
Но у неё всегда было то, что, как магнитом, тянуло к себе противоположный пол – её уверенность, манеры, какая-то внутренняя сексуальность, что-ли…
Это всегда оставалось загадкой для Марины, которая подходила под все стандарты женственности, но никогда не пользовалась таким безумным успехом у мужчин, как Наташка… Усевшись за столик, она заказала себе коктейль неведомого Маринке названия.
– Возьми и себе, классная вещь!
– Ну ладно, научи меня, наконец, плохому! – засмеялась Марина. – Такой же коктейль, пожалуйста!