Что там было считать? Был видентолькопустой,
унылый двор и глухая стена кирпичного дома в двадцатишагах.Старый-старый
плющ с узловатым, подгнившим у корней стволом заплел дополовиныкирпичную
стену. Холодное дыхание осени сорвало листья слозы,иоголенныескелеты
ветвей цеплялись за осыпающиеся кирпичи.
- Что там такое, милая? - спросила Сью.
- Шесть, - едва слышно ответила Джонси. - Теперь ониоблетаютгораздо
быстрее. Три дня назад их было почти сто. Голова кружилась считать. А теперь
это легко. Вот и еще один полетел. Теперь осталось только пять.
- Чего пять, милая? Скажи своей Сьюди.
- ЛистьевЮ На плюще. Когда упадет последний лист, я умру.Яэтознаю
уже три дня. Разве доктор не сказал тебе?
-Первыйразслышутакуюглупость!-свеликолепнымпрезрением
отпарировала Сью. - Какое отношение могут иметь листьянастаромплющек
тому, что ты поправишься? А ты еще так любила этот плющ, гадкая девочка!Не
будь глупышкой. Да ведьещесегоднядокторговорилмне,чтотыскоро
выздоровеешь... позволь, как же это он сказал?.. что утебядесятьшансов
против одного. А ведь это не меньше, чем у каждого из нас здесь в Нью-Йорке,
когда едешь в трамвае или идешь мимо нового дома. Попробуйсъестьнемножко
бульона и дай твоей Сьюди закончитьрисунок,чтобыонамогласбытьего
редактору и купить вина для своей больной девочки и свиных котлет для себя.
- Вина тебе покупать больше ненадо,-отвечалаДжонси,пристально
глядя в окно. - Вот и еще один полетел. Нет,бульонаянехочу.Значит,
остается всего четыре. Я хочу видеть, как упадет последний лист. Тогдаумру
и я.
- Джонси, милая, - сказала Сью, наклоняясь над ней, - обещаешьтымне
не открывать глаз и не глядеть в окно, пока я не кончуработать?Ядолжна
сдать иллюстрацию завтра. Мне нужен свет, а то я спустила бы штору.
- Разве ты не можешь рисовать вдругойкомнате?-холодноспросила
Джонси.
- Мне бы хотелось посидеть с тобой, - сказала Сью. - А кроме того, я не
желаю, чтобы ты глядела на эти дурацкие листья.
- Скажи мне,когдакончишь,-закрываяглаза,произнеслаДжонси,
бледная и неподвижная, как поверженная статуя,-потомучтомнехочется
видеть, как упадет последний лист. Я усталаждать.Яусталадумать.Мне
хочется освободиться от всего, что меня держит, - лететь, лететь все нижеи
ниже, как один из этих бедных, усталых листьев.
- Постарайся уснуть, - сказала Сью. - Мне надо позвать Бермана, яхочу
писать с него золотоискателя-отшельника. Я самое большее на минутку.Смотри
же, не шевелись, пока я не приду.
Старик Берман был художник, который жил в нижнем этаже под ихстудией.
Ему было ужезашестьдесят,иборода,всявзавитках,какуМоисея
Микеланджело, спускалась у него с головы сатира на тело гнома.Вискусстве
Берман был неудачником. Он все собирался написать шедевр, но даже и не начал
его.