Абайкина Ольга "Бредущая по граблям" - Дикий Спас. Бредущая по граблям стр 4.

По целям важным точно не промажем.

Давай, оставив склоки позади,

Меня для чувств высоких возроди.

Как будто над священною коровой,

Воспряну без ущерба звёзд суровой.

Пусть предсказуемо судьба предаст,

Как сон тебя, как зиму вешний пласт;

Я подружусь с надеждою и верой

И мышью стану неприметно-серой.

Я ведаю: ждёт счастье впереди.

Сомненьем раны грёз не береди.

Что б там не предрекала глубь кристалла,

Ей покорюсь. Я просто ждать устала.

Впредь не трагедия ведёт, а фарс

Венеру ту, что может ранить Марс,

Чтоб, даже именуясь: Афродита,

Аресом не была она избита.

Не жду наград, не чувствую преград.

Владыка кармы, словно старший брат,

Оберегает русскую усладу —

Божественно земную, нашу Ладу.

Пока баланс ловили асы каст,

Грехов легонько скинула балласт,

Как никогда: безудержно и ловко.

Рождаемся, Любовь! Пошла головка!

Во времена, когда стабильность

***

Во времена, когда стабильность

Ум наделяла широтой,

Народом Родина гордилась

И с ним жила одной мечтой.

Мы к цели шли единым строем

С вождём, чей светлый гений жив.

Назвав эпоху грёз «застоем»,

Ворвался век крутых нажив.

Пока казна не превратилась

Мошною в туесок пустой,

Надеялись на Божью милость.

А нужно было крикнуть: «Стой!»

Но с дуру расшатать решились

Основу всех основ – устой.

Да, безалаберности цимус —

Салюта выстрел холостой.

Без знанья зданий понастроив,

Наворотили этажей,

Пустив под плёткою простоев

Воз под откос и без вожжей.

Смеётся, истинно, последний

Над правдой горькой и простой:

Мрак в головах – приют для бредней.

Башку ученьем удостой.

Пророка нет давно в отчизне.

Уменье не придёт само.

Тем, кто наладит быт для жизни,

Накинь познания ярмо.

Дай поколенью нулевому

С ноля, с колен страну поднять,

Не впав в безвременную кому,

Наш опыт взять от аз до ять.

Стабильность – сложная наука.

Вернуть свершениям размах

Мы сможем, одолев разруху

В делах; ложь – в душах; тьму – в умах.

Сварганить б плов со вкусом барбариса

***

Сварганить б плов со вкусом барбариса.

Закон суров: еда не терпит мук.

Ты ненавидишь корм из риса,

Варёный лук и течных сук.

Сшаманила бы мусс из ананаса,

Чтоб подсластить нечастый наш досуг,

Но ты – противник взбитой массы,

Желейных дуг и течных сук.

Наколдовалась, подбирая травы,

В здоровом теле – бодрый, крепкий дух!

Попрал полезные приправы,

Зелёный суп и течных сук.

Там, где закончились мои изыски

С экзотикою кухонных наук,

Отверг ты из фаянса миски,

Хрусталь, фарфор и течных сук.

Проверив: кулинарные забавы

Для нежных губ, а не для женских рук,

Я приняла: мужчины правы,

От плит гоняя течных сук.

Не зная брода, не полезу в воду.

Я та из дур, к которой ты привык;

Послушно еду на природу,

Где твой шампур проткнёт шашлык.

Надёжи путь по картам звёзд натальным

***

Надёжи путь по картам звёзд натальным

Проложен тем, кто дерзок, как торос.

К тебе, окутанною млечной тайной,

Везём того, кто до неё дорос.

За хрусталём мы едим в Гусь Хрустальный;

В Иваново – за шёлком дивных грёз.

До Оренбурга тянем дали шалью;

В град Нижний – тестом прочности колёс.

Влачимся в Питер за нуждой ментальной;

А в Тулу за щитом от всех угроз.

В Калугу мчимся за мечтой брутальной;

В Загорск, до лавры, коль на веру спрос.

В Москву дорогой маемся сакральной,

Чтоб жизнь наладить ту, что под откос

Пустил дурак, обложенную данью

На пахоту, дубраву, сенокос.

Апологет Тарусы в сне астральном

Бредёт тропою чад приокских рос.

Многострадальная ему верста льном,

А нам ответом на мирской вопрос.

Как? Моментально? Или же батально?

Печально? В шутку? Или всё всерьёз?

Фатальна миссия его? Случайна?

Мудра величьем, скромностью ль берёз?

Обыденна судьба? Необычайна?

Щетинясь гневом-лаской диких роз,

Отчаянна ли сущность изначально?

Иль опыт вбит под каждый перекос?

Глобально стратегически, детально,

Монументально, хлипко ли, вразнос,

Вербально, ощутимо, визуально

Вселенной хаос космос преподнёс?

Люд – хлебосолен. Вотчина – святая.

Спасенье мира войн – великоросс.

Вели-ка, Русь (та Русь, лёд рек чьих тая,

Визжит), всю гнусь сковать, как хлябь мороз.

Надёжных пут на картах звёздных сдай нам.

Их сила знанья, словно зёрна в рожь.

Течёт в Оку; да, на юру о тайном,

Где глубь ина её, по плёсам в дрожь.

Длиннющие тени короткого дня

***

Длиннющие тени короткого дня

Изыском плетений чаруют, маня

Душой приобщиться к полотнам зимы.

Гармонией снежной тревожа умы.

К величию сосен небесный арфист

Восторженно-сносен, безудержно-чист.

Плодится землянин на трепете струн,

Грехом окаянен, раскаяньем юн.

Предвестнику вёсен, чей стан невесом,

По игреку вносим зов икс-хромосом.

Услышат ли свыше, как плавленый лёд

Мелодией жизни пространство зальёт?

Тебе ж, кто забвеньем обидел меня,

Приняв откровенье грядущего дня,

Короткою песней длиннющих ночей

Стать волей чудесней, простив, что ничей.

В райском садике любила

***

В райском садике любила

Ева трогать дерева.

От Адама до дебила

Всякий скажет: не права.

Коль сама не посадила,

Да, слезой не привила,

Не позволили светила

Кушать знанье из горла.

Вниз: по кочкам, по твердыням

Полетела, в чём была.

Душу из покоя вынем,

Мозг отмоем до бела.

Тут: по крохам, по крупицам

Потом, болью и трудом

Дух любовью окропится,

Слив Гоморру и Содом.

С кущей райской помирило,

Прущих с Адом попрощав.

Там: на всех одно мерило;

Сам – хоть сед, а хоть прыщав.

В день памяти твой, мой прославленный дед

***

В день памяти твой, мой прославленный дед,

Из вечности боль поднимает рассвет,

В котором, не дрогнув, фашистское дуло

Мечты поколений бедой зачеркнуло.

Ты сына не пестовал – вырос он сам

И песни твои подарил небесам.

Трудом его космоса кони ретивы.

Апрельские взлёты их помнят мотивы.

Ты внучек не нянчил, не слышал их плач,

Когда век соблазнов изгваздал кумач;

И власть без народа казну проедала,

Нас святость спасла твоего идеала.

Как пламя из искры, рьян правнуков строй,

Стране салютуя: мой прадед – герой.

К отваге ребят – твой девиз, словно знамя:

Ни шагу назад – жизнь России за нами.

Но ты уходить навсегда не спеши.

Праправнуки, дед, пусть ещё малыши,

Но в них рикошетом проклятые пули

Весну возрожденья чтоб не обманули.

Сиротствуя, пращур, я часто грущу

О том, как ласкал бы цыганский прищур,

Ропщу на судьбу, что покой растревожен

Возросшей угрозой свинцовых горошин.

Для мира покойся – твои кузнецы,

Как вы, как до вас, подле вас – молодцы:

Мехами сердец раздувают удачу.

Прости, праотец, что рыданий не прячу…

***

30.04.1943 г. Погиб мой дед – Кузнецов Василий Матвеевич. Светлая память.

Хлеб с маслицем, замаранный икрою

***

Хлеб с маслицем, замаранный икрою,

Запив вприхлёбку птичьим молоком,

Я простенькую истину открою:

Несчастлив тот, кто суетным влеком.

А чёрствый хлеб для бутерброда с таком

Вприглядку с щедро-жиденьким чайком

Тому прибудет судьбоносным знаком,

Кто понаслышке лишь с нуждой знаком.

И только хлеба добрая краюха,

Которую надломит побратим,

Зачтётся на суде Святого Духа

Тем, что мы в жизнь любовью воплотим.

Стареем, ведомо, столица

***

Стареем, ведомо, столица:

Ты – тополиным мажешь клеем

Прохожих заплутавших лица

По паркам, скверам и аллеям;

А я ищу: зачем стелиться,

Стегая ямбом и хореем,

Пред тем, кто разума крупицы

Развеял. Видимо стареем.

Жалеем тех, кто лез под пули,

Стреляя в жуть, а не по целям;

Кого пернатые обули,

Листая фейк по галереям.

Ровесники – давно дедули.

Давай, наверно, их согреем:

Я – тем, что век не зря продули,

А ты – теплом по батареям.

Звереем (по орлу – орлица!),

Спустив двуглавого к потерям.