Абайкина Ольга "Бредущая по граблям" - Иван-Да-Лилия. Бредущая по граблям стр 2.

Их гладь отразится в словах моей тенью.

Милый мальчик, не стоит влюбляться

Небывало, запоздалое

Шаль забвенья на хрупкие плечи

Чуть-чуть сфальшивил родилась поэма

Вечера, как кисель смородинный

***

Вечера, как кисель смородинный,

И закатов густые пенки

На асфальтовой сковородине;

Фонарей пропекают гренки.

Магарыч за труды бензиновый

Через лёгкие в мозг прохладой —

Чтоб, красавица, образиною

Ты предстала, сколь выпить надо?

Во хмелю твоём колобродили

Благородия из нетленки:

Во садах былых, в огороде ли,

В ёлках-палках кремлёвской стенки.

Хлебосольной, зовя, резиновой,

Люд рыдать с малых лет обучен

Над Москвой-рекой – как грузила, вой

Топит скорбно волна излучин;

Зорь туман с молоком смородины

По крутым берегам кисельным

Смог вливает под ковы Родины,

Слёз похмелье глуша весельем.

Бесподобный подобный бесу

Сердце, словно промокашка

© Иван-Да-Лилия, 2007 C/п №107071701121

Молний цветных знамения

Боль твоя непостижима

Всегда и везде добивается правды

Всегда и везде добивается правды…

Нужна ль она, папа, кому и зачем?

Век новый пришёл, он кудесник засады,

Иллюзий, обмана и каверзных тем.

Он ваши заветы поставил на счётчик,

И ваши дела перевёл на рубли,

На подвиги дедов гранитом пощёчин

Бандитских разборок аллеи легли.

Прочтением новым историю судим,

Разгульные пляски ведя на костях;

И наши детишки под ласковый бубен

Легко принимают: великое – прах.

Мне болью на душу твой каждый листочек,

Последней надеждой воздай! Покажи:

Намёком, прощеньем, улыбкой меж строчек —

Не все, не всегда добиваются лжи.

Пускай меня объявит лесбиянкой

К овации ликующего зала

Ты не верил, когда я рыдала

***

Ты не верил, когда я рыдала

О любви, что не выпала нам,

И плутал, как в застенках Дедала,

По сомнениям, аки полам.

Ты не слышал, когда я кричала

Через ветер страдания, тьму,

Что, разрушив морали порталы,

Обниму, обогрею, приму.

Ты не видел, когда я ступала

На осклизлый условностей путь,

Чтоб рассветной стыдливостью алой

Отчеркнуть отступное: забудь.

Ты не понял, о чём я молчала,

И какой ты собрал урожай:

Без конца не бывает начала —

Я устала, один продолжай.

Обрушив мост со всеми, кто к нам топал

***

Обрушив мост со всеми, кто к нам топал,

Ты развязал разлукой берега:

Тебе по сопкам, мне теперь по топям,

Но речка-жизнь расплатою долга.

Тебя ваяла, словно Галатею,

Чекушка-век – свободен ты вполне:

И сильным стал, и всех врагов смелее,

И на коне… Но истина в вине…

Я отпускаю: волен ты, но душу,

Что искупал в потоке слёз – любви,

Заложницей оставив, мост дорушу:

Дай, Бог, вам счастья; в горе ж – позови.

Мне тыкнуло небом в пальцы

Душный август на хмарь звездопада

Бессонницу, как пёрышко в чернильницу

Как свечка, тает дня истома

Как под буйною куманикой

Ты звал меня любить и ненавидеть

Мысли у блондинки, как в бокале льдинки

***

Мысли у блондинки, как в бокале льдинки:

Тают, растворяясь в прелести вина;

Липнут паутинкой к старенькой пластинке,

Музыкой гонимы мишки-топтуна.

Натюрморт с тартинкой, анекдот с «картинкой»,

Тают, растворяя рамочку окна;

Словно кошка, спинку выгнув, льнёт былинкой

К телу вожделенно, вся возбуждена.

Мечет, как икринки, слепки или снимки

Тайны сотворенья высоты и дна;

Слово, бредом крикни, расстегнув ширинку,

Коль взошла лукавой бледности Луна.

Оставлю одну Блондинку

Обшарпанный августу деревьев макушки

***

Обшарпанный августу деревьев макушки

Польёт, как шпикачки, дождями с горчицей;

Мой принц, упований вскрывая кадушку,

На бал опозданий позволь мне явиться.

Морозов шальных запотевшую стопку

С похмельной поспешностью утра ты хлопни:

О чём размечталась – грехам на растопку,

Забывшись под птиц перелётные вопли.

До будущих вёсен, обманутым пеклом

С тобой распрощаюсь, глотая прохладу,

Как золушка, босая, в платьице блеклом

На тыкву подгнивших иллюзий присяду.

Никто не прогонит, никто не промчится:

Чудес кучера разбежались по норам;

Лети, не держу: хоть журавль, хоть синица —

Где сказки конец, там венец уговорам.

Зависть вас обуяла

У дури кончались чернила

Венок, наплаканной победы

Шпаргалка наитий раздумий изжога

Верховных идолов чертоги

Осеннею мухой, и робкой, и жалкой

***

Осеннею мухой, и робкой, и жалкой

Лениво ползу по твоей суматохе,

Меня отгоняешь то мыслью, то палкой

Ты, словом кусая, как вешние блохи.

А надо б пройтись разудалою пчёлкой:

Чтоб мёд в хоботке, чтобы задница в мыле,

И глазки, как шарики с праздничной ёлки,

Блестели восторгом: «Ах! Как мы любили!»

Но я под тобой, как душа пред иконкой,

Пришпилена мумией вечной стервозы —

Суть хищной натуры и талии тонкой:

Диету убийств соблюдают стрекозы.

Детство нас встречало у колодца

***

Детство нас встречало у колодца,

Потчуя студёною водицей,

Там, где об осоку уколоться

Можно и попробовать «водиться»;

Где судьба, как яростная сплетница,

Слухи распуская повиликой,

Хохотнула в спину: «Вроде, слепится…»,

По нужде сокрывшись, по великой.

Юность, завлекая в гости рожью,

Небылицы подняла в пшенице;

Локонов касаясь осторожно,

Там, на мне ты угрожал жениться,

Зрелость, как из печки каракатица,

По борщам ползла, да по корице;

Пот учуяв, с тыла кара катится:

«Бес в ребро? Седому ль покориться?»

Жизни сказка, как обоз ослице,

Хоть к уму мани, хоть кума кликай,

Не продаться, значит, обозлиться,

В петлю затянув, как куманикой.

Старости заросшая околица,

Как замятый угол у страницы:

Ничего не хочется, а колется,

Там, где от любви бы устраниться.

Пеклом ожидания промежность

***

Пеклом ожидания промежность

Пожирает слов руду, как домна;

Непрерывным гоном неизбежность

Плавит мысль: то вычурно, то скромно.

Образов чугун, стремясь к пределу,

Сбросив шлак иллюзий, как одежды,

Воспаляет тело, что раздело

От вдуванья топлива надежды.

Шедеврально исчерпав падежность,

Ковш безумья утопив в поправках,

Сталь строки размешивает нежность

В силе, что как прежде, в ваших плавках.

Седьмой десяток. Срок ли для светила

***

Седьмой десяток. Срок ли для светила

Из поколенья, что к хвосту ракеты,

Три царства мимолётных подцепило,

Их крахом взбунтовав покой планеты?

Уходят короли и кардиналы,

Язычники, пророки, партократы,

Но мысль, что путь сует их освящала,

Нетленна в книгах, душах и плакатах.