И сделал все, что велел ему Эдди: крепко держал Вилли, пока тот тянулся к спинке кабинки, чтобы освободить защитную планку. Одна из женщин в кабинке ухватилась за Вилли и чуть не стянула его с платформы. Толпа ахнула.
«Не торопись», – мысленно приказал Эдди.
Вилли снова потянулся к кабинке и на этот раз достал до выключателя.
– Кабель… – пробормотал Эдди.
Защитная планка поднялась. Толпа ахнула. Пассажиров тут же втащили на платформу.
– Кабель разматывается…
Эдди был прав. В основании аттракциона невидимый глазу кабель, что отвечал за кабинку номер два, последние несколько месяцев терся о заклинивший шкив, и от этого трения оплетка стальных проводов кабеля – точно сношенная подошва – постепенно стерлась. Но никто этого не заметил. Да и как тут было заметить? Эту никем не предвиденную неполадку можно было увидеть, только забравшись внутрь механизма.
А заклинил этот шкив маленький предмет, в злосчастную минуту туда провалившийся.
Ключ от машины.
– НЕ ОТПУСКАЙ КАБИНКУ! – кричал Эдди, размахивая руками. – ЭЙ! Э‑Э‑ЭЙ! ЭТО КАБЕЛЬ! НЕ ОТПУСКАЙ КАБИНКУ! ОНА СОРВЕТСЯ!
Но слова его потонули в реве толпы. Люди радостно вопили, видя, как Домингес и Вилли переправляют из кабинки последнего пассажира. Все четверо были целы и невредимы и обнимались на платформе.
– ЧЕРТ! ВИЛЛИ! – заорал Эдди.
Кто‑то нечаянно толкнул его в живот, сбив с пояса на землю приемник. Эдди наклонился поднять его. Вилли потянулся к контрольной панели. Дотронулся пальцем до зеленой кнопки. Эдди взглянул наверх:
– НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕ СМЕЙ!
Эдди повернулся к толпе:
– ВСЕ ПРОЧЬ!
Что‑то в его голосе заставило толпу умолкнуть и отодвинуться от аттракциона. Рядом с основанием «Свободного полета Фреда» образовалось нечто вроде прогалины.
И тут Эдди увидел последнее в жизни лицо.
Она лежала, распластавшись на металлическом основании аттракциона, точно кто‑то сбил ее с ног, из носа текли сопли, из глаз – слезы. Девочка с ершиковым зайчиком. Эми? Энни?
– Ма… Мама… Мама… – стонала она ритмично в каком‑то трансе – тельце ее оставалось недвижимым, словно парализованное плачем. – Ма… Мама… Ма… Мама…
Взгляд Эдди стрельнул от девочки к кабинкам. Хватит ли времени? От девочки к кабинкам…
Бам!Поздно. Кабинки уже падали. Боже! Он отпустил тормоз!И для Эдди все вдруг слилось словно в какой‑то водный поток. Он бросил палку, оттолкнулся больной ногой и тут же, почувствовав неимоверную боль, чуть не потерял сознание. Широкий шаг. Еще один. В шахтном стволе «Свободного полета Фреда» в кабеле оборвался последний провод, и кабинка номер два теперь стремглав летела вниз, булыжником, катившимся с обрыва.
В эти последние мгновения Эдди, казалось, внимал всему миру. Он слышал отдаленные вопли, прибой, музыку, шум ветра, тихий звук, а потом громкий и противный – оказавшийся его собственным, – рвущийся из груди голос. Девочка протянула руки вверх. Эдди рванулся к ней. Больная нога подвернулась, и он не то проковылял, не то подлетел к девочке, приземлился на металлическую платформу, порвав об нее рубашку и разодрав кожу на груди прямо под нашивкой «Эдди. Техобслуживание». Он почувствовал в своих руках чьи‑то руки, две маленькие ручки.
А потом шок.
Слепящая вспышка света.
И пустота.
Сегодня у Эдди день рождения
Двадцатые годы двадцатого столетия, битком набитая больница беднейшего района города. В комнате ожидания отец Эдди курит сигарету за сигаретой рядом с другими отцами, которые тоже беспрерывно курят. Входит медсестра с блокнотом.