Так, подпустить в голос стальных ноток, больше никакого нытья. Если я и вправду президент, то им придётся принять новую политику нашего клуба — и точка.
— Хорошо, — сказал я своим новообретённым авторитетным голосом, — если мы не хотим, чтобы Клуб распался или ещё того хуже — чтобы нас вычислили, мы должны временно приостановить наши развлечения. Никаких розыгрышей. Пока.
Рэндал и несколько других заскулили.
— Тихо! — прикрикнул я. — Я ещё не закончил.
Вы не поверите, как быстро они прекратили скулёж. Я еле сдержал улыбку. Мы оба, Шерил и я, обладали всей полнотой власти, и пока я произносил речь, мой голос не дрогнул ни разу:
— Итак, мы будем совершать наши акции только время от времени, когда кто-то совсем уж нас достанет. Таким образом им будет воздаваться по заслугам именно тогда, когда они действительно это заслужат; и нас никто никогда не поймает! Такова наша новая политика, верно, Шерил?
— Верно! — Шерил улыбнулась и крепче сжала мою ладонь.
Некоторое время все переглядывались, затем Эбби произнесла:
— По мне, так это очень даже разумная идея.
И все с ней согласились, даже Даррен.
— А чем мы будем заниматься между акциями? — поинтересовался он.
— Обжираться маршмеллоу. — Шерил бросила ему упаковку.
— Окей, — сказал Даррен и принялся уписывать лакомство.
После этого всё пошло значительно легче. Мы с Шерил главные, все остальные это поняли и признали нашу власть.
Остаток дня мы болтали обо всём на свете: от пожаров в школе до Ральфи Шермана — каждому было интересно, сказал ли он за свою жизнь хоть словечко правды. И это было прекрасно, потому что, как заметила Шерил, мы были группой людей (а вовсе не бандой!), вполне способной весело провести время, не учиняя никаких шалости «на грани» (по крайней мере, в тот момент мы ничего такого не вытворяли). Отличные ребята, с хорошими оценками, из приличных семей. Одним словом — всё зашибись, и совесть наша чиста. Совершенно чиста!
Ведь правда?..
Когда собрание закончилось, я, как всегда затушил костёр. Странно, но этот ритуал — заливание костра и уход из Стоунхенджа — стал для меня самой любимой частью наших встреч. Я не знал почему. Хотя нет — некоторым образом, можно сказать, догадывался.
Сегодня Рэндал ушёл с ребятами, оставив нас с Шерил одних. Шерил всегда ждала меня. Мне это нравилось.
— Ты меня немножко напугал, — призналась она, пока я тушил костёр. — Я боялась, что вот сейчас ты как скажешь что-нибудь эдакое — и весь наш клуб развалится.
— Да никогда в жизни! — улыбнулся я. — Ведь Клуб — это же так здорово!
— Ещё бы! — кивнула Шерил. Я взял её за руку, и мы покинули Стоунхендж. — Так с чего ты раньше-то дёргался?
— Ну... совесть взыграла что ли...
— Никогда не жалей врага! — отчеканила Шерил. — Думаешь, Остин угрызается совестью, когда дразнит тебя Гофером?
— Нет, конечно, но Остин тут ни при чём. Мне жалко Тайсона.
— Эту отрыжку? С чего бы? Он же только и умеет, что говорить всякие гадости и затевать мордобои! Мне его ничуть не жаль. И я ему не доверяю. Если этот гад на нас не донесёт, считай, нам повезло.
— Не донесёт.
— Почему ты так уверен?
— Просто знаю и всё.
И тут Шерил замерла на месте, и её губы раздвинулись в улыбке.
— Ты как-то это устроил, да? Нашёл способ заткнуть ему рот?
— Можно сказать и так.
— Как тебе это удалось?
— Узнал одну его тайну, вот и всё.
Уши Шерил, казалось, встали торчком, как у кролика.
— Тайну! Ты знаешь какой-то секрет Тайсона Макгоу! Расскажи, расскажи, я тоже хочу!
— Нет.