— Тренер, капитан — какая разница? Главное — ты должен слушать и делать, что говорю, правильно?
Улыбка сползла с моего лица.
— Пока, Гофер! — Он понёсся босиком по траве, двигаясь быстрее, чем любой другой девятиклассник в мире. Как было бы хорошо, если бы я мог прибавить «кроме меня»...
— Смотри только не раздави по дороге каких-нибудь добрых пауков, Остин! — крикнул я ему вслед. Он чуть запнулся, но продолжал бег.
Покидая поле, я прошёл мимо его дурацких «аэропед», красующихся на траве. Миновал уже целый месяц с начала учебного года, а эти мерзавки всё такие же белоснежные. Проклятые «аэропеды»! А вообще-то, пошёл он, этот Остин куда подальше. Мне сейчас предстоит решить задачу особой важности, и я не позволю этому тарантулоголовому помешать мне!
Я прошагал в школу и, остановившись у своего шкафчика, принялся высматривать Тайсона Макгоу.
— Пошёл вон! — сказал Тайсон и открыл свой шкафчик. Я стоял рядом, и как только дверца распахнулась, тут же захлопнул её обратно.
— Так нормальные люди не разговаривают, Тайсон!
— Хорошо, — согласился тот. — Пошёл с глаз, козёл!
— Я вообще-то не на твоих глазах стою, а на полу. Или ты не видишь разницы?
— Оставь меня в покое. — Тайсон открыл шкафчик и положил в него книги.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, Тайсон.
— Да ну?
— Мне понравились куколки на твоей стенке.
Тайсон резко развернулся ко мне. Сумасшедшинка в глазах стала заметнее.
— Откуда ты знаешь?..
— Я их видел. Как-то вечером стал у тебя под окошком и увидел.
— Врёшь!
— С чего бы мне врать, Тайсон? К тому же — как иначе я мог бы о них узнать?
Тайсон лишь молча сверлил меня взглядом.
— Вот, значит, чем ты занимаешься всё время — делаешь куколок? — спросил я.
— А ты чем занимаешься — подглядываешь за людьми? — парировал он. — И вообще — это не твоё собачье дело! Не смей пялиться в мои окна!
— Почему, Тайсон? Тебе есть что скрывать?
— Просто держись от моих окон подальше и всё!
— Ты же шпионил за нами, вот и я решил пошпионить за тобой. И потом, я знаю о тебе ещё кое-что интересное, Тайсон.
— Что?
И глядя ему прямо в глаза, я сказал:
— Я знаю, что ты писаешься в постель.
В ту же секунду безумное выражение в его глазах сменилось чем-то таким страшным, чего я даже представить себе не мог. Словно зрачки Тайсона стали окнами в какое-то мрачное, населённое ужасами место, о существовании которого знал только он. Таким взглядом можно превратить своего противника в камень.
— Ты врёшь! — прорычал он, словно загнанный в угол зверь.
— Я видел, Тайсон. Я видел, как ты менял простыни. Видел пятна на них. Видел клеёнку. Я знаю о тебе всё, Тайсон.
— Это неправда! — взревел он.
Я молча смотрел на него.
— Ненавижу тебя! — заорал он. А потом добавил потише: — Не вздумай никому разболтать, потому что если ты...
— Тихо! — оборвал я его. — Значит так. Если ты никому не проронишь ни слова о Теневом клубе, я никому не скажу про твою клеёнку. Договорились? Ну?
Тайсон таращился на меня, не в силах произнести ни слова. Его кошмарные пустые глаза стали глубокими, словно колодцы, а потом в одно мгновение случилось страшное: как будто где-то в подвалах мозга Тайсона открылись все шлюзы. Он оскалил зубы, зарычал и бросился на меня, вцепившись мне в волосы и в горло, дерясь так, как нормальные мальчишки не дерутся. Вокруг нас тотчас же собралась толпа зрителей; по большей части они, как всегда, потешались над моим противником.
— Я убью тебя, если ты разболтаешь! — вопил Тайсон.