Неделя выходных, показавшаяся мне невероятно длинной, все же подошла к концу, чему я был искренне рад. Безделье обостряло чувство одиночества, одиночество ворошило воспоминания, воспоминания приносили боль и бессонницу. Работа же не позволяла мыслям взять верх надо мной, заглушая их своим размеренным ритмом.
Джим связался со мной вечером третьего рабочего дня. Я уже собирался ложиться спать, когда пришел звонок на мой домашний терминал. Громко зазвучали гудки, и на экране высветилась надпись: «Звонок по сети. Абонент Джим 280». Я тут же нажал кнопку принятия вызова.
– Клайд? – на экране появилось лицо Джима.
Я был несказанно рад вновь увидеть его довольную улыбку, ведь, это означало, что Грешники не забыли обо мне, и я все еще могу стать одним из них.
– Как дела? – спросил я, стараясь скрыть свою радость.
– Весьма неплохо, а твои? Давно не заглядывал.
– Ну… – протянул я, стараясь придумать, что бы на это ответить. – Я же пока еще работаю на заводе.
– Ах, ну да… – он почему-то рассмеялся, но меня это уже не удивляло. – А мы тут нашли заказчика. Если выполним работу, получим двадцать пять тысяч. Ты еще не передумал с нами кататься?
– Не дождетесь, – отшутился я, про себя подумав о том, что такие деньги предполагают за риск куда больший, чем на прошлой вылазке.
– Ну, вот и отлично. Тогда мы ждем тебя послезавтра утром. И рассчитывай на долгую поездку.
– Долгую? – удивился я. – Насколько?
– Дня два-три, как пойдет. Возьми с собой теплые вещи, сейчас там, снаружи, холодно, особенно ночью.
– Хорошо. А что у нас за дело?
– Будем ловить гарпию.
– Кого? – переспросил я.
– Ну, это тварь такая, летающая. Нужно будет притащить ее живой, так что, впереди нас ждет сплошное веселье.
– Да уж, – протянул я, боясь даже представить, как поведу машину с живой тварью внутри. – Ладно, я все понял.
– Ну, тогда до встречи.
Джим отключился прежде, чем я успел попрощаться с ним. Я остался сидеть перед погасшим монитором, абсолютно потерянный и совершенно не знающий, как поступать дальше. Два моих мира столкнулись, и теперь придется раз и навсегда решить, по какой дороге идти. И вроде бы я уже решил, что хочу стать охотником, но все же с прошлым оказалось не так-то просто распрощаться.
Той ночью мне так и не удалось уснуть. Я лежал до утра, пытаясь решить для себя, как лучше всего поступить. И перебрав десятки вариантов, пришел к одному единственному выводу, который мне показался подходящим.
Утром я отправился на работу в последний раз. Я был уверен, что больше уже никогда не вернусь в заводскую зону. Даже если не стану охотником, все равно, не вернусь. Найду что-то другое, начну все сначала. Все здесь стало мне чужим, я чувствовал это, как и то, что уже никогда не смогу жить такой жизнью. Но никто не узнал о моем решении, кроме коменданта смены, у которого я попросил небольшой отпуск по состоянию здоровья. Благо отпускных дней у меня накопилось в достатке, а то, что из этого отпуска я выходить не собираюсь, а благоразумно умолчал.
Я отработал тот день так же, как работал годы до того. Я не дал никому повода подозревать, что что-то во мне изменилось. Это и было лучшим решением из всех, что я смог найти – уйти, не попрощавшись, однажды просто закрыть дверь и больше никогда не открывать ее снова. И все же, я не мог поступить так с Роджером.
После окончания смены Роджер, как всегда, предложил мне пойти с ним в бар, выпить пива, и я, к его удивлению, согласился. Конечно, я не собирался напиваться или кутить до полуночи, особенно учитывая, что на следующий день мне предстояло покинуть город и отправиться на охоту за гарпией. Мне лишь хотелось проститься с другом подобающе. И я провел с ним пару часов того последнего вечера моей прежней жизни, слушая рассказы о том, как хорошо он накануне отдохнул в компании одной художницы, картины которой пользуются большим успехом в какой-то маленькой частной галерее на Сорок третьей улице.
Затем я встал из-за стола и сообщил, что устал и собираюсь идти домой.
– Ну, как знаешь, Клайд, – разочарованно пожал плечами Роджер. – Не умеешь ты развлекаться.
– Так, как ты, не умею точно, – ухмыльнулся я.
– Но вижу, тебя все же начало отпускать, – сказал он вдруг. – Это хорошо. Приятно видеть, что ты вернулся в строй. До завтра.
Не вставая со своего стула, он протянул мне свою пухлую ладонь. Я пожал ее и сказал:
– Завтра я не приду, Родж.
– Это как так?
– Взял небольшой отпуск. Ну, знаешь, мысли в порядок приведу, с машиной поковыряюсь.
– А мне чего не сказал?
– Вот сейчас говорю.
– Ну, ты, брат, хорош. А мне завтра, значит, с Нилом в смену становиться?
– Вы вроде неплохо ладите.
– Ага. Только он тупой, как бревно.
– Не ворчи. Сам знаешь, мне это нужно очень.
– Знаю. Заглянуть к тебе на выходных?
– Не стоит, ладно? Хочу побыть один.
Роджер поднял на меня глаза и вдруг спросил так серьезно, как никогда не спрашивал ничего прежде:
– С тобой все будет в порядке, Клайд?
Он спросил это так, словно знал, что я уже никогда не вернусь на завод и не встану с ним в одну смену, словно несмотря на свою ограниченность и твердолобость, он это понял.
– Со мной все будет хорошо, Родж. Обещаю. Спасибо тебе за поддержку.
– Береги себя, – сказал он.
– И ты тоже.
– Увидимся.
Я лишь кивнул, развернулся и направился прочь.
Идя домой, я ощущал свободу, переполняющую и пьянящую. Мне было приятно осознавать, что все кончено, и это я так решил. Я вновь становился хозяином собственной жизни. Но до самой ночи, до момента, когда сон забрал мое сознание, в голове вертелся вопрос Роджера, такой серьезный и искренний:
«С тобой все будет в порядке, Клайд?»
«Со мной все будет хорошо, Родж, – отвечал ему я, засыпая. – Со мной все будет хорошо».
Глава 6
На этот раз мы покинули город через восточные ворота, и вел я внушительных размеров тягач «Тарантул» с длинным прицепом. Ранее у меня не было опыта в управлении подобным транспортом, но все оказалось не так страшно, как поначалу представлялось. Машина, конечно, слушалась хуже, чем Странник, ее массивность значительно сказывалась на маневренности и скорости, но уже спустя пару часов я привык к управлению и чувствовал себя за рулем вполне комфортно.
Без происшествий мы проехали весь день, делая кратковременные остановки каждые три-четыре часа. И только когда сумерки окончательно сменились густым мраком, Пастырь скомандовал привал на ночлег. Моя спина ныла, и болели ладони. Похоже, что прежде я никогда еще не проводил столько времени за рулем. Выходит, отец был прав – даже самое любимое дело может перестать приносить удовольствие, когда уделяешь ему слишком много времени.
Команда стала разбивать лагерь. Джим расставил вокруг машины двенадцать небольших металлических столбиков, затем Пастырь вынес мобильный био-реактор, и я в очередной раз не поверил тому, что вижу. Эта штуковина, по моим скромным прикидкам, стоила больше, чем весь наш тягач с оборудованием. Ведь, это был миниатюрный источник энергии, работающий на термимах, бактериях, взятых прямиком из био-реактора под Филином. Маленькая частичка дома, ценность которой сложно было бы переоценить.
– Чем вы его питаете? – спросил я у Джима, наблюдая за тем, как Пастырь подключает устройство.
– У нас с собой килограммов десять питательных брикетов. Черный ящик такой, без маркировок, ты видел, наверное.
– Не обратил внимания, – покачал я головой, не отрывая глаз от био-реактора. – А что за брикеты?
– Спрессованный био-материал. Воняют страшно, и на вид дрянь редкостная, но искра ест и не жалуется.
– Искра?
– Так его брат называет. Идиотизм, согласен, – Джим хихикнул и пошел заниматься своим делом, совершенно не заинтересованный в дальнейшем созерцании устройства.
Когда Пастырь включил искру, между расставленными Джимом столбиками забегали электрические разряды – это была наша ограда, периметр, защищающий от непрошенных ночных гостей. На случай, если она не справится, что мне казалось очень маловероятным, с четырех сторон от машины Пастырь установил автоматические пулеметные турели, настроенные так, чтобы открыть огонь по всему живому, что прорвется к машинам. Но, несмотря на все эти меры предосторожности, Грешники, все равно, распределили график дежурств. Все, кроме меня, должны были дежурить по два часа и, покидая пост, будить следующего. Я тоже хотел участвовать, но Пастырь сказал, что мне, как водителю, очень важно выспаться, и с этим нельзя было спорить, ведь, пока я за рулем – ничто не мешает всей остальной команде дремать на борту.