И, хотя Гутенберг был религиозным человеком, и его первой печатной книгой стала Библия, с самого начала книгопечатание стало главной угрозой для католической Церкви, позволив увеличить грамотность населения и усилить распространение информации. «Фундаментальным изменением в культуре и обществе Европы стал сдвиг парадигмы обучения от „обучения практикой“ к „обучению чтением“, а также уменьшение значения передачи информации от старших к младшим детям обоих полов76».
Помимо ускорения распространения идей протестантской Реформации, более всего, книгопечатание способствовало развитию духа Возрождения, идей гуманизма, научной революции, а также новых географических открытий. Эпоха Возрождения «явилась как весна» после Средневековья с его Темными веками. «Человек есть мера всех вещей», – утверждали античные греческие философы, и это стало интеллектуальной основой концепции гуманизма в эпоху Возрождения, и книгопечатание довело эту концепцию до каждого города Европы.
Само Возрождение началось с падения Константинополя в 1453 году под ударами турок-османов, в результате которого не только богатства и ценные артефакты Византии перекочевали в Италию и Западную Европу, но так же туда переместились и тысячи ремесленников и искусных византийских мастеров в поисках спасения от османских завоевателей77. Бесценные библиотеки, собранные в течение нескольких веков византийскими учеными со всего мира, включая древнегреческие манускрипты, попали в первую очередь к итальянским ученым, так что «именно итальянцы первыми получили шанс снова возродить интерес к Эллинскому искусству, литературе и архитектуре, открывая путь к золотому веку европейской культуры»78.
Именно в эпоху Возрождения европейские мыслители стали активно искать новую альтернативную философию миропонимания для замены «изжившего себя» учения Аристотеля, которое теперь впало в немилость в силу нескольких новых открытий. Европейская мысль «претерпела сейсмический сдвиг», потрясший все основы религии и философии, а также интеллектуальное миропонимание новыми открытиями из области географии, биологии и, в целом, науки, что также способствовало развитию технологий79.
Идеи Возрождения сдвинули человечество за пределы того, что для многих было статическим миром, и толкнуло их, во всяком случае, в Западной Европе, на поиск новой истины через изучение политики, литературы, науки и искусства (гуманизма). Просвещение стимулировало лучшие умы, такие как Галилей, Исаак Ньютон и Чарльз Дарвин, на движение за пределы принятия того, что было уже объяснено, на исследование вопросов «как» и «почему» что-то произошло. Возрождение и Просвещение трансформировало миропонимание и послужило критическим мостом к индивидуальному тщеславию, такому необходимому для человеческого прогресса. Будь то научные, коммерческие, авантюристские, дипломатические или военные достижения, независимо от этого в обществе росло понимание того, что человек может вдохновляться светскими занятиями. Вера в открытие чего-либо и триумф могут вести к индивидуальным достижениями, которые теперь не выглядели более в негативном свете80.
Традиционные греческие знания о мировой географии и естественной истории, развитые Аристотелем и Птолемеем и которые были интеллектуальной основой Средневековья, теперь становились устаревшими. Когда Христофор Колумб открыл Новый Свет в 1492 году, Васко да Гама обогнул Мыс Доброй Надежды и достиг Индии в 1498 году, а экспедиция Фернана Магеллана завершила свое знаменитое кругосветное путешествие в 1521 году, европейцы узнали о новых больших океанах и землях, о которых не знал Птолемей.
Еще один существенный сдвиг в европейском миропонимании произошел в астрономии, где Николай Коперник, в своей книге «Commentariolus» (с латинского «Комментарии»), опубликованной в 1514 году, развил детальную гелиоцентрическую систему планет, утверждя, что «астрономия описывает физическую реальность небес, отличную от учения Церкви, основанную на философии Аристотеля и схоластицизма81».
Такое прогрессивное развитие науки в Европе было уникальным. Однако помимо вышеизложенных факторов, а именно – падение Константинополя в 1453 году и развитие Возрождения в Западной Европе, великие географические открытия, протестантскую Реформацию против власти Церкви – этому также способствовали, по крайней мере, еще два важных фактора: институционализация науки, а также острая конкурентность и постоянные войны в Европе.
Развитие науки требует институциональной памяти для кумулятивного накопления знаний, а также научного метода для такого надлежащего накопления, оценки и структурирования научной информации. Как выразился Исаак Ньютон, все последующие исследователи как бы «стоят на плечах гигантов», т.е. используют труды и наработки десятков, а иногда сотен предыдущих исследователей, таким образом, создавая кумулятивную систему знаний. Средневековые университеты и библиотеки, в которых работали европейские ученые, и стали такими местами, где знания накапливались, а затем распространялись по всей Европе, обучая все больше и больше студентов.
Многие культуры, в частности, Ислам и Китай, создали определенные прорывы в науке и технологиях, не менее значительные, а порой даже более, чем в средневековой Европе. Однако, только Европа смогла создать кумулятивную систему накопления и дополнения знаний, так необходимую для развития современной механистической науки, науки Первой Промышленной Революции. Некоторые кумулятивные продвижения требовали определенной формы «памяти»… И артефакты стали такой памятью самых ярких технологических знаний. Инструменты, машины, новые урожаи и все такое стали методом передачи сквозь время таких важных аспектов технологических знаний… Таким образом, чаще всего в истории, именно артефакты были незапланированными, и часто неуправляемыми, технологическими знаниями82.
Второй важный фактор – фактор конкурентности средневекового европейского развития – затрагивал все аспекты жизни Европы, включая военно-политические, торгово-экономические, социальные и культурные отношения, а также, безусловно, проявлялся и в процессе получения и развития научно-технологических знаний. В своей знаменитой книге «The Unbound Prometheus» (Освобожденный Прометей) о развитии науки и технологий в средневековой Европе, Дэвид Ландес писал, что по сравнению с миром Ислама и Китаем, которые стремились сконцентрировать все свои знания в своих столицах (как, например, Дом Мудрости в Багдаде), Европа состояла из сотен и более конкурирующих между собой городов со своими университетами. Такая фрагментация европейского развития смогла обеспечить очень конструктивную конкурентность, и это была конкуренция между равными83.
Между 1692 и 1792 годами 11 городов Италии создали свои научные академии. К 1790 году в Европе было примерно 220—250 основных академий для дискуссий и исследований в естественных науках и математике… Здесь ученые были активно вовлечены в процессы наблюдения, обобщения научной информации и разные экспериментальные программы. И распространение таких знаний было очень выраженным: 75% академических учреждений публиковали свои труды, и почти все занимались переводом, обобщением и популяризацией своих достижений в новых знаниях84.