– Свободны! Информация о регламенте и спецоборудовании загружена в браслеты, – Крюков развернулся к столу, и Максу показалось, что он испытал сильнейший приступ боли.
Выйдя из комнаты, группа направилась к лифту. Поднявшись на восьмой уровень, подразделение переместилось в зону с обозначением «21-22-23-24-25», и, свернув в ярко освещённый коридор, бойцы разошлись по комнатам. Макс последним подошёл к своей двери. Всю дорогу он шёл как в тумане, мысли уносили из Пекина в Москву. Направив браслет в узкую полоску, Макс услышал шипящий звук и через мгновенье оказался внутри. Комната была маленькой, не более десяти квадратных метров, у передней стены располагалась кровать с автоматически убираемым в нишу покрывалом. С правой стороны – дверь в туалет и душевую. Почти всю стену, противоположную входу в душевую, занимала большая металлическая дверь, напоминающая дверь лифта, с небольшим овальным окошком. На двери светилась надпись на пяти языках – «Шахта 24/2, спецоборудование». Бросив взгляд на голограмму, всплывшую в воздухе, информирующую о температуре, влажности и прочих параметрах окружающей среды, Макс направился к овальному окошку. Внутри цилиндрического помещения, по размеру не больше лифта московской многоэтажки, на подсвечиваемых трубках висел костюм VR2. Костюм выглядел так, будто был сделан из кожи гигантской чёрной змеи, с выпуклыми чешуйками правильной ромбической формы. Возле костюма висел матовый шлем. С правой стороны стояла ZX8, закреплённая двумя пневматическими зажимами. Как ни хотел Макс зайти внутрь, желание принять горизонтальное положение сейчас было сильнее, и, подойдя к кровати, он упал на неё. Сигнал вызова выбросил его из погружения в сон.
– Здравствуй, Макс! – произнесла фигурка Крюкова, возникшая на гладкой поверхности браслета.
– Привет, командир! – Макс сел, вытирая остатки дремоты с глаз.
– Помнишь, на каком уровне стакан?
– Помню.
– Жду тебя там через 5 минут, – фигурка зарябила и исчезла с поверхности браслета.
Макс хорошо знал о техническом помещении, окрещённом бойцами «стаканом» за цилиндрическую форму, и даже бывал в нём, когда разговаривал с Никой. Ещё он знал, что это единственное помещение в комплексе, где нет отслеживающих устройств, и разговор в нём будет конфиденциальным. Быстро выйдя из комнаты, Макс уловил недоверчивый взгляд офицера охраны, но, не обращая внимания, зашёл в лифт. Спустившись на пятый нижний уровень, свернул в длинный коридор и через пару десятков метров уткнулся в дверь с надписью «Технический корпус, доступ ограничен».
«Открываю дверь, у тебя будет пятнадцать секунд», – всплыло короткое сообщение на браслете, и Макс услышал пищащий звук замка. Внутри прошитого коммуникациями зала стоял полумрак. Металлические сетчатые лестницы спускались и поднимались на многие уровни, подсвечиваемые тусклым светом настенных светильников. Макс не стал осматриваться по сторонам, рванув к металлическому цилиндру в центре зала. Он был уверен – Старый всё предусмотрел, а ему Макс доверял как самому себе.
– Сидение дома сказалось? – Старый подхватил вбежавшего в стакан Макса. – Скорость уже не та.
– Рад тебя видеть, командир! – Макс подошёл к подполковнику, и, обнявшись, они похлопали друг друга по спине.
– Думал, больше не свидимся, – отодвинувшись на расстояние вытянутой руки, держа Макса за плечи, Старый вертел головой, рассматривая его лицо. – Неплохо тебя подлатали, шрамов не видно.
– Попросил убрать все, кроме одного.
– Садись, – Старый похлопал Макса по плечу и, развернувшись, медленно сел на стул. Макс не ошибся – боль была сильной, но Крюков старался не показывать её.
– Я в госпитале несколько месяцев отлёживался, – продолжил Старый.
– А после?
– Мне предложили место в отделе аналитики, – Старый усмехнулся. – Представляешь! Мне! В отделе аналитики!
– Что с ногами, командир? – лицо Макса стало серьёзным и немного грустным.
Крюков сделал паузу, посмотрел на армейские штаны и, вздохнув, поднял глаза.
– Их нет. Почти по самые яйца. Вместо ног теперь железные палки, – он постучал пальцем по верхней части бедра. – Врачи говорят, что со временем чувствовать их смогу, нужно, чтоб они вросли, но к службе в том виде, какой она была, я не вернусь, – Старый натянуто улыбнулся.
– Командир! Я слишком хорошо тебя знаю, – Макс смотрел на Крюкова спокойным уверенным взглядом, – служба для тебя всё, как и для меня, и для всех, кто был с нами тогда в Конго.
– Ты же всё знаешь.
– Знаю, – Макс наклонился вперёд, – и про чистку, и про Левинского.
– Да при чём тут Левинский! – подполковник взялся правой рукой за сиденье. – Этот мудак не смог бы провернуть всё в одиночку. Единственное, что он мог сделать, так это сдать Джагару костюм, а плана операции у него не было.
– Командующий? – Макс выставил вперёд ладони.
– Нет. Я знаю его больше двадцати лет. Он не мог! Кроме него, доступ к этой информации имели ещё четыре человека. По понятным причинам он не озвучил им свои соображения, однако сообщил об этом в соответствующее управление в Москве. Ты же знаешь, что комитет и его председатель назначаются на один год. Система дала сбой, и туда попали непроверенные люди. По этой причине руководством стран участников было принято решение о временном объединении подразделений на базе одного центра под руководством пяти проверенных руководителей, пока не закончится чистка. Однако уровень людей в комитете высокий, и быстро разобраться с ними не получится.
Крюков опёрся на стул левой рукой, давая правой отдохнуть.
– Я слышал, ты с дочерью председателя комитета крутишь.
– И ты в курсе?
– Её отец – первый в списке подозреваемых. Я бы на твоём месте был осторожен.
– Я и так осторожен. Только теперь всё непросто, – Макс опустил глаза. – Хочу уволиться со службы и вернуться в Москву, – сказал он, выдержав непродолжительную паузу.
– Из-за неё? – Старый посмотрел на Макса с недоумением.
– Нет, это… – Макс почувствовал, как земля шатнулась под ногами, и хриплый голос старой Линг прошептал: «Не говори!».
– Прости, командир, не могу тебе сказать, – продолжил он.
– Наверное, есть на то причины.
– Да. И я не хочу тянуть. Хочу уволиться завтра, – ответ Макса был настолько быстрым и твёрдым, что Крюков оторопел.
– Хорошо подумал? Жалеть не будешь? – Старый пытался поймать тень сомнения на лице собеседника.
– Я всё решил!
– Конечно, решил, – замявшись, ответил Крюков. – Ты знаешь, ситуация сейчас не очень, особенно на фоне атак в Оймяконе. Уволиться быстро будет сложно. Завтра поговорю с командующим. Думаю, этот вопрос на неделе решим.
– Спасибо, командир! Обязательно тебе всё расскажу. Позже, – Макс скупо улыбнулся.
– Хорошо. Уже поздно. Возвращайся к себе, – Старый привстал. – По моей команде стартуешь к двери, – отодвинув рукав, он повернул браслет по часовой стрелке.
– Рад, что мы снова встретились, – Макс повернулся к Старому.
– Ещё повоюем. Ты готов?
– Да.
– Пошёл! – Старый повернул браслет.
Шипящий звук открывающейся двери привёл мышцы в состояние сжатой пружины, и через мгновение Макс рванул к выходу из технического блока. Преодолев расстояние за считаные секунды, он вбежал в коридор через заранее открывшуюся дверь и, не создавая лишнего шума, остановился возле стены. Вернувшись в комнату, Макс рухнул на кровать, мгновенно провалившись в сон.
Оймякон
– Как тебя зовут? – спросила молодая женщина, обращаясь к светловолосому мальчугану лет четырёх, сидящему на ступеньках большого деревянного дома и потирающего разбитую коленку.
– Максим, – ответил мальчик, сурово и смешно хмурясь.
– Марина, – женщина улыбнулась. – Я ваша новая соседка, – она протянула мальчугану руку, желая закрепить знакомство рукопожатием.
– Бабушка не разрешает мне здороваться и разговаривать с незнакомцами, – мальчуган встал в позицию: «Не пропущу».