Юноша не смог отвести взгляд и, почти сразу, почувствовал головокружение, споткнулся и оперся на лошадь. Всадник наклонился и придержал Рана, чтобы тот не упал.
– Не паникуй. Вижу, память тебе основательно стерли. Кто? – тихим спокойным голосом поинтересовался всадник.
Ран решил ответить честно, тем более что незнакомец сразу увидел его проблему.
– Я не знаю. А кто вы?
Воин подавил смешок, словно его это забавляло.
– Не догадываешься?
Вот уж чего Ран терпеть не мог, так это ответ вопросом на вопрос.
– А должен? – вызывающе ответил юноша.
Всадник громко рассмеялся. Люди, идущие рядом, с любопытством посмотрели на него, но воин даже не удостоил их взглядом. Он выжидающе смотрел на Рана и, казалось, чего-то ждал. Юноша поднял на него глаза и тотчас почувствовал легкое прикосновение чего-то невидимого. Ран вздрогнул от прикосновения, и тотчас его тело обволокла невидимая пелена: мягкая, прохладная, усыпляющая. Юноша покачнулся и зевнул, но он также ясно чувствовал исходящую от пелены мощную силу, которая легко может его убить. Ран дернулся и инстинктивно попытался отойти в сторону от всадника, но тот тотчас остановил его, схватив рукой за плечо.
– Я не причиню тебе вреда, успокойся и расслабься, – прошептал воин, – вижу, мастером миража ты был или мог бы быть им. Тебе стерли память о мастерстве. Да и о себе ты помнишь немногое. И теперь тебе нужна помощь, так?
Всадник говорил мягко, спокойно. С ним сразу хотелось согласиться и подчиниться.
– Нужна. Но, возможно, не ваша, – Ран дернул плечом и сбросил руку воина.
Юноша был в смятении. Всадник был не просто дэкасом, он был очень сильным дэкасом. И опасным. Ран чувствовал себя беспомощным перед ним и понимал, что он от него не сбежит.
– Не доверяешь. Правильно, – всадник хмыкнул, – но мы договоримся. Скажем так, я помогу тебе, но и ты выполнишь услугу для меня. Идет?
– Вы ведь мастер миража? – наконец догадался Ран.
– Именно, – подтвердил всадник, – и я смогу помочь тебе. Я восстановлю тебе память.
– Какого рода услуга? – начал торг юноша.
Воин рассмеялся.
– Нет на тебе пятна убийства. Ты никогда никого не убивал, ни ради денег, ни ради мести. Так?
Ран настороженно кивнул, и хотел было уже что-то сказать, но всадник опередил его:
– Не беспокойся, убивать тебе никого не придется. Устроишься художником туда, куда я скажу. Только вот волосы перекрасишь в темный цвет, чтобы никто не думал, что ты мастер миража. Понял?
Ран кивнул.
– Сумеешь устроиться – скажу, что дальше делать. Когда выполнишь мою просьбу, восстановлю тебе память.
– Однако, вы же ведь можете не выполнить обещание, – ответил Ран и попытался рассмотреть лицо мастера под капюшоном, но увидел только нижнюю часть лица.
Легкая щетина – значит, воин в таверне не останавливался, а примкнул к обозу в пути. Случайно ли? Заостренный подбородок – умный, хитрый воин, от такого не стоит ждать таких примитивных приемов, как от наемника с квадратной челюстью. Тонкие, плотно сжатые губы – обычно, такие воины не шутят и бывают очень жесткими, даже жестокими. Ран задумался.
Стоит ли доверять тому, кто убежден, что все средства хороши для достижения своей цели? А если еще учесть, что всадник – не просто дэкас, а мастер миража, то в другое время он сам себе дал бы совет – не связываться и бежать, пока возможно.
– Думаешь о том, что в другое время лучше бы от меня убежать? – воин прервал мысли Рана.
Ран вздрогнул. Мастер смотрел на него и улыбался, словно читал его мысли.
– Ты же знаешь, как люди говорят: если дэкас о чем-то просит, лучше сразу подчиниться, – верно? Сейчас ты – почти обычный человек. Но я не стану настаивать. Если сейчас скажешь «нет» – я уйду, и ты никогда меня не найдешь. Скорее всего, так и умрешь здесь. Выбирай.
– Я согласен, – со вздохом ответил Ран, – и куда я должен устраиваться?
Мастер рассмеялся.
– Во дворец. И помни: на экзамене тебя будут провоцировать в разных направлениях. Прежде чем что-то сделать или сказать – думай, думай. Не лги. Говори правду, но не всю. Ты далеко не глуп. Ты должен получить эту должность.
– Во дворец?! Меня могут не взять. Я не настолько талантлив. И что тогда?
Мастер улыбнулся.
– Придворный художник должен быть не только талантлив. Все просто талантливые уже были и получили отказ, – мастер рассмеялся, – ну а если ты и этого не сможешь, то зачем тебе память о себе? Тихо умрешь в неведении.
Всадник коротко кивнул, показывая, что разговор закончен, и повернул коня в сторону, чтобы уехать.
– Почему вы не можете устроиться туда художником сами? – спросил Ран вслед.
Мастер придержал коня и обернулся. Лица его юноша по-прежнему не видел.
– Есть причина. Посчитаю нужным – объясню. И я сам тебя найду.
Он пришпорил коня и ускакал в ближайший перелесок. Ран проводил коня взглядом и подумал, что всадник заметил его где-то раньше и примкнул к обозу именно из-за него. Плохо это или хорошо?
Глава 19.
Все оказалось гораздо проще. Как раз ее величество королева искала художника, дабы он запечатлел ее семью для потомков. Ран пришел в здание казначейства. Именно там нанимали на работу в замок.
Служащий указал, куда ему идти, и Ран вошел в большую, почти пустую комнату с каменными стенами и толстыми колоннами. По залу сразу полетело эхо от шагов Рана, хотя тот ступал практически бесшумно. Юноша остановился, осторожно сделал шаг и прислушался. Тотчас шелестящий звук полетел к стенам и эхом прокатился по залу. Ран подумал, что с такой системой пола вряд ли можно пройти незамеченным по залам дворца и, если его задание состоит в том, что нужно что-то украсть, то он неминуемо попадется.
Ран дошел до стола, сел на деревянную лавку. Напротив него стояло пустое кресло. Харгвард – так называется должность того, кто набирает прислугу в замок, – еще не пришел.
Ран повертел головой и увидел в боковой стене приоткрытую дверь. Через нее был виден мольберт, пустой холст, краски и палитра. Юноша почувствовал волнение и даже немного страх. Именно там он будет сдавать экзамен.
– Вижу, дэкас. Имя? – неожиданно раздался голос с противоположного конца стола.
Ран вздрогнул, но повернулся спокойно, с достоинством.
– Ран, – ответил он и посмотрел на харгварда. Дэкас, несомненно, тоже дэкас. Кто бы сомневался.
Темноволосый зеленоглазый харгвард что-то быстро отмечал в бумагах. Ран попытался незаметно подсмотреть, но прочитать не смог. Харгвард писал шифром.
Юноша вдруг вспомнил, что у каждой важной касты служащих – свой шифр. Все шифры знают только король и судья. Дэкас оторвался от записей, посмотрел на Рана и улыбнулся.
– На языке дэкасов читать, писать умеешь?
– Да, – Ран решил не улыбаться в ответ.
– Кто учил?
Ран заранее продумал возможные вопросы и ответы, потому ответы составил короткие и точные, чтобы ни один из них не был ложью.
– Старый писарь. Мир ему.
Это было истинной правдой. Мама нанимала старого писаря, который учил Рана и его братьев письму и чтению. И писарь действительно давно умер. В его будущем, конечно. Ран подумал, что любопытно осознавать, что тот писарь здесь еще даже не родился. Но юноша быстро пресек мысли о будущем и сосредоточился на воспоминаниях о старом писаре: неизвестно, улавливает ли мысли этот дэкас, хоть он и не мастер миража. А если да?
Ран почтительно коснулся лба тыльной стороной ладони, сложенными пальцами правой рукой, потом коснулся своих губ и склонил голову в знак скорби об умершем. Харгварда, кажется, ответ устроил – он что-то пометил в бумагах и задал следующий вопрос:
– Кто учил рисовать?
– Никто. Я смотрел, как рисует отец, и учился сам из любопытства.
Харгвард приподнял брови и вдруг резко спросил:
– Кто был твой отец?
Ран был готов к этому вопросу. Нельзя отвечать, что он был мастером миража, хотя, строго говоря, он им и не был, так как сам не хотел.