«И хотя эти кошачьи вздохи читаешь с отвращением, все-таки они производят болезненное действие, потому что в конце концов привыкаешь верить, что весь мир состоит только из подобных личностей, у которых даже хорошие с виду поступки совершаются не иначе как по гнусным и грязным побуждениям. Какой же это может дать результат? Презрение или ненависть к человечеству!.. Итак, я повторяю, по-моему, это жалкая книга, она указывает на извращенный ум автора». Так писал царь жене о своих впечатлениях от романа, а заодно – что сказалось роковым, в общем, образом! – и от личности дерзкого автора.
И герой, повторим, и роман о нем очень не просты. Уже сама композиция его построена так, словно автор вместе с читателем кружит вокруг героя, постепенно погружаясь в душу этого странно притягательного и отталкивающе эгоистичного человека – Григория Александровича Печорина. Порядок событий, как они были «в жизни», и порядок частей романа не совпадают. Между событиями «Бэлы» и встречей Печорина с Максимом Максимычем на глазах у рассказчика в «Максиме Максимыче» проходит пять лет. За эти годы Печорин, по сути-то, не меняется. Его уверенность, что существует «рок», «фатум», «судьба», кажется, только крепнет. В Персию он едет ведь не просто за приключениями-впечатлениями, а как бы на возможную гибель, устав от жизни, абсолютно изверившись в ней и охладев к людям. Почему «на возможную гибель»? Персия тех лет – «горячая точка», в которой совсем недавно, десять лет назад, погиб Грибоедов…
Онегин, путешествуя, скучливо пытается развеять «хандру», «сплин», скуку. Он «добрый малый», не способный на резкий поступок, он вяловат. Печорин – иное. Он похож на злого демона, скованного обстоятельствами, но не покорившегося, хотя обстоятельства одолевают и уничтожают его. Это томление сил огромных, вынужденных бездействовать – оно в Печорине главное: «Пробегаю в памяти все мое прошедшее и спрашиваю себя невольно: зачем я жил? для какой цели я родился?.. А верно она существовала, и верно было мне назначенье высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные; но я не угадал этого назначенья…»
А. И. Герцен – вечный оппонент Николая I – утверждал: печоринский тип поистине эпохален, ведь в нем получили концентрированное выражение особенности последекабристской эпохи, когда на поверхности «видны были только потери, жестокая реакция», внутри же «совершалась великая работа… глухая и безмолвная, но деятельная и беспрерывная…»
В николаевской застегнутой на все пуговицы России Печорину не было места. Царь почувствовал это остро. Он многозначительно и язвительно пожелал отправлявшемуся в ссылку на Кавказ (к месту скорой гибели) Лермонтову «счастливого пути»… По преданию, узнав о смерти поэта, царь изрек: «Собаке собачья смерть!» Так говорят только о глубоко ненавидимом, личном, кровном враге…
Но удовлетворит ли нас чисто историческое истолкование смыслов лермонтовского романа? В. Г. Белинский утверждал: «Эта старая книга всегда будет нова». «Нова» ли она и сейчас – решать вам. Но особенно остро «лишним» всяк чувствует себя именно в юности, еще не совпав со своим окружением и не имея опыта компромиссов с всесильными обстоятельствами. Понять Печорина (и простить его прегрешения?) может, прежде всего, человек молодой, то есть во всех смыслах «свежий»…
Цитаты
«Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов, не побежденное ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными…»
«Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил; я любил для себя, для собственного удовольствия; я только удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их нежность, их радости и страдания – и никогда не мог насытиться».
«И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и, как камень, едва сам не пошел ко дну!»
«Очень рад; я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание из хитростей и замыслов, – вот что я называю жизнью».
«Я иногда себя презираю… не оттого ли я презираю и других?..»
«…двадцать раз жизнь свою, даже честь поставлю на карту… но свободы моей не продам».
«Все устроено как можно лучше: тело привезено обезображенное, пуля из груди вынута. Все уверены, что причиною его (Грушницкого. – В. Б.) смерти несчастный случай; только комендант, которому, вероятно, известна ваша ссора, покачал головой, но ничего не сказал. Доказательств против вас нет никаких и вы можете спать спокойно… если можете…»
«Около двух часов пополуночи я отворил окно и, связав две шали, спустился с верхнего балкона на нижний, придерживаясь за колонну. У княжны еще горел свет… Она сидела неподвижно, опустив голову на грудь; пред нею на столике была раскрыта книга, но глаза ее, неподвижные и полные неизъяснимой грусти, казалось, в сотый раз пробегали одну и ту же страницу, тогда как мысли ее были далеко…
В эту минуту кто-то шевельнулся за кустом…»
«– А что? вы начали верить предопределению?
– Верю; только не понимаю теперь, отчего мне казалось, будто вы непременно должны нынче умереть…
Этот же человек, который так недавно метил себе преспокойно в лоб, теперь вдруг вспыхнул и смутился».
Экран откликнулся
Отдельные повести, составляющие роман Лермонтова, экранизировались неоднократно. Вот лишь некоторые экранные версии.
«Княжна Мери», 1955 г. Режиссер Исидор Анненский, в главных ролях: А. Вербицкий, К. Шмаринова, Л. Губанов.
«Герой нашего времени», 1966 г. Режиссер Станислав Ростоцкий, в главных ролях: В. Ивашов, С. Берова, А. Чернов, С. Светличная, Н. Бурляев, С. Пилявская. Дилогия состоит из двух фильмов: «Бэла» и «Максим Максимыч. Тамань».
«Страницы журнала Печорина», 1975 г. Режиссер Анатолий Эфрос, в главных ролях: О. Даль, А. Миронов, Л. Броневой, О. Яковлева, И. Печерникова. Это ТВ-спектакль – и, пожалуй, лучшее на сегодняшний день воплощение романа Лермонтова на экране. В основе – повесть «Княжна Мери».
«Герой нашего времени», 2006 г., 6-серийный ТВ-сериал. Режиссер Александр Котт, в главных ролях: И. Петренко, Ю. Колокольников, С. Никоненко, Э. Болгова, Е. Лоза. Имеется ряд сюжетных и смысловых расхождений с романом – так что порою кажется, сценаристом у Котта был государь Николай I.
«Страницы журнала Печорина», 1975 г.
Мечтатели
Ф. М. Достоевский «Белые ночи»
Многие считают Достоевского «темным», мрачным писателем. Что ж, тогда самое светлое в его творчестве – эта небольшая повесть 1848 г. или «сентиментальный роман», как аттестовал его сам автор. Написана она незадолго до ареста, который переломил жизнь Ф. М. резко – так, что не случись его, мы бы, возможно, имели несколько другого писателя Достоевского, чем сейчас. Более светлого – уж точно…
Повесть посвящена поэту А. Н. Плещееву – прототипу главного героя. Собственно, мы даже не знаем, как его зовут – в тексте главный герой, он же рассказчик, аттестован просто Мечтателем. Такой, знаете ли, мечтатель 26-ти лет, живущий почти затворником в своей мрачной, с паутиной в углах зеленой комнатке. Он не знает не только любви – он и с девушкой еще ни разу в жизни не разговаривал по душам! И нельзя ведь сказать, что этакий вот Мечтатель – явление редкостное, даже сейчас. Может, сейчас и более частое – разве что у него комп имеется как отдушина…
Но вернемся в повесть. В одну из прогулок Мечтатель знакомится с 17-летней Настенькой. Она тоже одинока ужасно: чтобы не убежала, старая бабушка пришпиливает ее к своему платью. Впрочем, Настенька вырывается по временам из домашнего плена, и у нее даже тайна есть: она ждет возвращения человека, которого полюбила. Он должен вернуться вот-вот. Но Мечтатель – он тоже ведь полюбил Настеньку! И девушка в какой-то – злой для нее – миг готова дать согласие…