После этого я отправился в Госдеп, где имел беседу с политическим директором по Юго-Восточной Европе Джимом Свайгартом. Он также подтвердил верность имеющейся у меня информации, добавив, что удалось добиться значительного прогресса в создании дорожной карты мирного процесса. Я попросил его разузнать в Госдепе, когда мне просить о встрече, чтобы меня проинформировали надлежащим образом, как это принято в дипломатии. Потому что сам я на протяжении всей своей дипломатической карьеры никогда не вел себя иначе по отношению к коллегам. Ведь не должен я слоняться по всяким ресторанам и отелям, дергать за рукав европейцев, чтобы из вторых-третьих рук узнавать о том, что происходит. Недопустимо, добавил я, чтобы те, кому принадлежит решающее слово, держали в курсе мусульман и хорватов, обсуждали с ними стратегию преодоления конфликта, а я, будучи представителем СРЮ, был вынужден окольными путями добывать информацию о происходящем. В ответ он улыбнулся и сказал, что понял меня, и что я могу звонить в любое время, когда мне понадобится поговорить с ним.
Вскоре ситуация действительно изменилась к лучшему, однако мне по-прежнему всерьез казалось, что о некоторых вещах мне недоговаривают. Я задействовал свою «связь с местным обществом»33, свой контакт в Пентагоне, или, проще говоря, обратился к своему другу Грегу Вукшичу, который когда-то работал помощником американского военного атташе в Белграде, а после этого служил в Оборонно-разведывательном агентстве сухопутных войск. Это был исключительно корректный человек. Встретившись со мной в одном из ресторанов в Вирджинии, он сообщил мне, что американское правительство наняло Корпорацию профессиональных военных в отставке (Military Professional Retired Incorporated – MPRI) – американскую частную компанию, принадлежавшую отставным офицерам и торговавшую оружием. С помощью MPRI власти США поставляли его хорватам в Хорватии и Боснии34.
Вообще, в Америке принято, чтобы офицеры, уходя на пенсию и получая выходное пособие, основывали частные фирмы по продаже оружия и тем самым зарабатывали себе на жизнь. Обычно они сотрудничают с крупными военно-промышленными компаниями: Texas Instruments, Gedeon, Northrop Grumman, Boeing, Lockheed и т. п. MPRI снабдила хорватов в Хорватии и БиГ эффективным вооружением, с помощью которого им удалось непосредственно накануне переговоров в Дейтоне осуществить серьезное наступление на позиции боснийских сербов. Американцы полагали, что перед переговорами в Дейтоне следовало «установить баланс сил на игровой площадке» (level the playfield, как они это называют). В какой-то момент хорваты даже двинулись на Баня-Луку, но отступили35. Тем не менее они добились серьезного успеха, проведя наступление в направлении городов Шипово, Бихач и Славонски-Брод36. С помощью этих операций, специально приуроченных к началу переговоров, американская администрация стремилась ослабить позиции сербов и вынудить их согласиться на раздел территорий по формуле 51 % на 49 % в пользу Мусульманско-хорватской федерации.
Все это мне подтвердил и Джим Брайт – заместитель главы Оборонно-разведывательного агентства сухопутных войск. Этот «рабочий контакт» в Пентагоне тоже был исключительно корректным собеседником. К тому же он был женат на македонке. Все сведения я скрупулезно передал в Белград. Американский департамент нашего МИДа поручил мне выразить Госдепу протест в связи с поставками оружия хорватам и мусульманам через компанию MPRI. В срочном порядке я отправился к Джиму Свайгарту. Встретившись с ним, я заявил, что снова от третьих лиц мне стало известно, что MPRI вооружает хорватов в Хорватии и Боснии. Делается это с целью проведения масштабного наступления на позиции боснийских сербов, что серьезно осложняет ситуацию и делает ее взрывоопасной. Я подчеркнул, что Белград крайне взволнован, и что необходимо срочно положить конец подобным действиям, которые могут поставить под сомнение перспективу проведения мирной конференции и, в целом, процесс мирного урегулирования в БиГ. Я также выразил негодование в связи с тем, что не был проинформирован и об этой операции, о которой мне снова пришлось добывать сведения окольными путями. Все произошедшее я назвал военными играми американской администрации. Свайгарту не оставалось ничего другого, как подтвердить, что таков их план, с помощью которого они хотели установить равновесие на фронте. А без него, по их мнению, – невозможно политическое решение конфликта.
Полный отчет об этих встречах я отправил в наш МИД.
Американцы перехватывают инициативу
Через несколько дней после моего разговора с Джимом Свай- гартом в Госдепе состоялся брифинг специального посланника на Балканах Джона Корнблюма37, на котором, кроме меня, присутствовали представители боснийских мусульман и хорватов, а также чиновник из посольства Хорватии. Нам рассказали, что в ближайшее время – после проведения нескольких дополнительных консультаций и поездок по региону, а также переговоров с ключевыми фигурами – президентами Милошевичем, Туджманом и Изетбеговичем – американская администрация планирует очертить план долгосрочного решения проблемы Боснии и Герцеговины. Нас попросили оповестить свои правительства, что руководящая роль в преодолении кризиса перешла к Вашингтону.
Я отправил соответствующее донесение в Белград, однако ответа не последовало. Вместо этого главная ассистентка помощника государственного секретаря Ричарда Холбрука Розмари Гикаш снова пригласила нас в Госдеп, где сообщила, что на одной из американских военных баз планируется проведение мирной конференции. В спокойной обстановке ее участники, огражденные от давления со стороны СМИ, обсуждали бы в двустороннем и многостороннем порядке пути устойчивого мирного урегулирования конфликта в Боснии и Герцеговине. С опозданием на встрече появился и Холбрук38 в сопровождении группы помощников, именовавшейся American Task Force, которая, по моим прикидкам, тогда насчитывала 50 человек. Это подразделение, специализацией которого были проблемы политической безопасности, ежедневно отслеживало развитие кризиса в бывшей Югославии и готовило план действий, подразумевавший в том числе и применение силы. У группы было пять руководителей: Ричард Холбрук – помощник государственного секретаря по делам Европы и специальный представитель президента США по бывшей Югославии; Джеймс Пердью39 – специальный советник по вопросам военной безопасности и разработчик военных вариантов решения тех или иных проблем; генерал Уэсли Кларк40; Джон Корнблюм, который вскоре отправился послом в Германию; сменивший его Дэйвид Липтон 41 – помощник министра финансов. Заместителем последнего работал Марк Медиш42 – исключительно корректный человек, близкий нам по происхождению. Он всегда информировал меня о том, что происходит. В руководство Task Force также входили Роберт Фрейзер43 – заместитель помощника госсекретаря, а также Нельсон Дрю44 и Джо Фрейзер. Примечательно, что мужем его сестры был никто иной, как Мухаммед Шачирбей. Эти трое американцев, перечисленные последними, впоследствии погибли в автокатастрофе на горе Игман в БиГ45.
Ружье Милошевича
В конце сентября конгрессмен Ричардсон пригласил меня отобедать с ним: «Давай, я тебя выведу на прогулку из вашего дома, который трясется от этой огромной антенны. Заодно расскажу, как я съездил, как погостил у президента Милошевича». В Сербии американца отвезли в охотничьи угодья в Караджорджево46, и там он получил от гостеприимного хозяина, возможно, самый ценный подарок в своей жизни – превосходное, стильное, сделанное вручную охотничье ружье, на котором была выгравирована надпись: «Моему дорогому другу Биллу Ричардсону от Слободана Милошевича». Сейчас это ружье находилось в вашингтонской резиденции Ричардсона, который собирался забрать подарок в свой дом в Санта-Фе, который он долго строил. Ружье должно было украсить стену над великолепным камином в его гасиенде, служившей предметом его гордости. Слушая этот рассказ, я не переставал думать об апрельском приезде Милутиновича и его встрече с Ричардсоном на Капитолийском холме, а также о создании, по настоянию США, Мусульманско-хорватской федерации. Началась подготовка к предстоящему перекатыванию друг другу мяча, к которому во многом сводятся мирные переговоры, в том числе и по урегулированию боснийского кризиса.