КАБАН
Вот! И ты их любишь. И будешь любить, чтобы ни случилось.
ЧЕКАЛИНА
А бывает иначе?
КАБАН
Иначе никак.
Молчат. Кабан глубоко вздыхает. Берёт её за руку, разворачивает к себе. Целует руку. Смотрит в глаза.
КАБАН
Я по просьбе матери его детей…
Взгляд Чекалиной из пустого моментально становится жестоким. Она хочет вырвать ладонь. Кабан смотрит мягко, нежно. Но её руку из захвата не выпускает. Она встаёт – Кабан поднимается, всё так же не выпуская её ладонь. Мягко, но властно берёт Чекалину под руку, мощью гася её порывистое напряжение. Идут по аллейке.
КАБАН
Забери заявление…
Чекалина идёт с ним под руку, но на него не смотрит. Губы сжаты. Кабан продолжает мягко увещевать.
КАБАН
В жизни всякое случается, мать должна понять мать. Человек обязан помогать человеку.
ЧЕКАЛИНА
Мне как раз не хватает проповедей о христианском милосердии от всяких… бандитов!
Пытается вырвать у Кабана руку. Он съедает её укол, руку не выпускает.
17-18.ЗАЯВОЧНЫЕ ВИДЫ РОДДОМА. ДЕНЬ.
17-19.НАТ. РОДДОМ/У ПРИЁМНОГО ПОКОЯ. ДЕНЬ.
(МАРГО, САНИТАРКА ЛИЛЯ, БОМЖИХА, ПАНИН, ПЕРСОНАЛ, БЕРЕМЕННЫЕ.)
Марго и Лиля курят на ступеньках приёма. Настроение – соответствующее событиям. Марго – сдержанней. Лиля – больше ахает и охает, по-бабьи суетлива, глаза на мокром месте.
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Боже, боже! Рыбка-то, Рыбка… Ей же нельзя даже…
МАРГО
Прекрати! У него жена и ребёнок.
На ступеньках приёма появляется Панин, волокущий бомжиху на сносях (в окровавленном поношенном платье). Аккурат на ступеньках бомжиха – уже почти в бессознательном состоянии, – выскальзывает из его поддержки. Он не даёт ей упасть, подхватывает на руки. Изо рта бомжихи – пена с кровью, пачкающая хорошую дорогую рубашку Панина – он не обращает внимания. Прогуливающиеся беременные и шныряющий персонал с пристальным любопытством смотрят на эффектного элегантного мужчину, на руках у которого такой экземпляр. Панин моментально вычисляет в паре «Марго-Лиля» главную, ей и командует:
ПАНИН
Сигарету – вон, дверь открыла!
У Марго подчиняется автоматически, вышвыривая сигарету и распахивая перед Паниным дверь. И лишь после этого в глазах – моментальная вспышка гонора, – догнало, что она подчинилась незнакомцу. Панин заносит бомжиху в приём. Марго и Лиля, переглянувшись, следом.
17-20. ИНТ. РОДДОМ/ПРИЁМНЫЙ ПОКОЙ. ДЕНЬ.
(ПАНИН, БОМЖИХА, МАРГО, ЛИЛЯ, СВЯТОГОРСКИЙ.)
Панин – спокойный, властный. Укладывает бомжиху на кушетку, отдавая приказания вбежавшим Марго и Лиле.
ПАНИН
(Марго)Дексаметазон. (Лиле) Анестезиолога!
Марго бросается к шкафу неотложной помощи, достаёт ампулы, к инструментальному столику – хватает шприц. Снимает ампуле головку – чпок! – набирает. Панин в это время осматривает женщину, присев на край кушетки – особенно тщательно и внимательно ощупывает мышцы шеи, челюсти, лица… Лиля хватает трубку внутреннего телефона, набирает короткий номер, в трубку:
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Святогорского в приём!
Марго уже подаёт набранный шприц Панину. Опомнившись, уточняет:
МАРГО
А… вы кто такой?!
Он берёт шприц, колет бомжихе в мягкие ткани плеча, «представляется», не глядя на Марго:
ПАНИН
Орфей, ведущий Эвридику из преисподней. Камиль Коро. Холст. Масло. Тысячу восемьсот шестьдесят первый год.
Марго и Лиля смотрят на Панина, раскрыв рты. Он возвращает пустой шприц Марго, после чего пальцами раскрывает бомжихе веки – зрачки резко расширены, глазное яблоко закатывается. Поворачивается к женщинам, командно удивляясь, что ещё не сделано подразумевающееся по умолчанию:
ПАНИН
Каталку!
Марго и Лиля бросаются за каталкой. Панин поднимает бомжиху на руки. В приёмный покой со стороны отделения входит Святогорский. Видит Панина. Кивает ему, как старому знакомому. Панин не может ему протянуть руку – Святогорский пожимает ему предплечье. Они коротко здороваются, причём в это время Святогорский уже успевает оценить клиническую ситуацию. Оба – сдержаны, деловиты.
СВЯТОГОРСКИЙ
Здравствуй, Семён Ильич!
ПАНИН
Рад видеть, Аркадий Петрович!
Марго и Лиля подкатили каталку, Панин укладывает бомжиху, обращаясь к Святогорскому:
ПАНИН
Сильное напряжение мускул, жёсткое сцепление челюсти.
Обмениваются короткими понимающими взглядами – Святогорский понимает всю тяжесть указанного Паниным симптома. Панин катит каталку в отделение. Святогорский обращается к Марго и Лиле:
СВЯТОГОРСКИЙ
Что застыли?! Звоните разворачиваться!
Марго, опомнившись.
МАРГО
У меня Беляев – заведующий! А заведующий родильно-операционным блоком…
Обрывается, застывая, вспомнив, что зав родильно-операционным блоком – Зильберман. Лиля хватается рукой за лицо, по-бабьи. Святогорский стремительно к телефону:
СВЯТОГОРСКИЙ
Куры! Одни куры кругом!
Набрав короткий номер, нарочито-официально «представляется» в трубку с упором на слово «заведующий»:
СВЯТОГОРСКИЙ
Заведующий акушерской реанимацией! Срочно: операционную первого этажа!
17-21.ИНТ. РОДДОМ/ОПЕРАЦИОННАЯ ОБСЕРВАЦИИ. ДЕНЬ.
(ПАНИН, СВЯТОГОРСКИЙ, ОПЕРАЦИОННАЯ СЕСТРА, БОМЖИХА, ЕЛЬСКИЙ.)
Бомжиха на столе, заинтубированна. Ребёнок извлечён – с ним возится у неонатологического столика Ельский. Панин у операционного стола, на месте оператора, в соответствующем одеянии; ему ассистирует операционная сестра. Святогорский – у головного конца. Панин манипулирует в ране уверенно и быстро. Операционная держит крючок Фарабефа.
ПАНИН
(К Ельскому)Ну что?
ЕЛЬСКИЙ
Как ни удивительно… При такой печёночной недостаточности у матери… Но заберу в реанимацию. Необходимость обменного переливания не исключена. Пуповинную кровь на ВИЧ и гепатит С(цэ) набрали.
Панин кивает. Обращается к Святогорскому, походя:
ПАНИН
Интерны с ординаторами повымерли?!
17-22.ИНТ. РОДДОМ/ПРИЁМНЫЙ ПОКОЙ. ДЕНЬ.
(АКУШЕРКА.)
На столе приёмного настойчиво трезвонит городской телефон. Со стороны отделения заходит акушерка, недовольно бормоча под нос:
АКУШЕРКА
Хоть разорвись сегодня!
Берёт трубку, недовольно:
АКУШЕРКА
Роддом!
17-23.ИНТ. КВАРТИРА АЛИНЫ/КУХНЯ. ДЕНЬ.
(СЫТИН.)
У Олега на руках хнычущий сын в пелёнках. Он держит у уха трубку, укачивая младенца. В трубку, важно:
СЫТИН
Сытин. Олег Андреевич. Не смогу быть, к сожалению! Няня заболела!
17-24.ИНТ. РОДДОМ/ПРИЁМНЫЙ ПОКОЙ. ДЕНЬ.
(АКУШЕРКА.)
Акушерка слушает, держа трубку у уха. Выражение лица – самое скептическое. Тем не менее тон – куда как подобострастный.
АКУШЕРКА
Да-да, конечно, Олег Андреевич! Непременно передам!
Кладёт трубку, ехидно, под нос:
АКУШЕРКА
Нужен ты кому больно! Великий специалист!
Снова трезвонит городской. Акушерка поднимает трубку. Слушает некоторое время. Отвечает:
АКУШЕРКА
Да-да, конечно, Яна Владимировна! Непременно передам!
Кладёт трубку. Хмыкает.
АКУШЕРКА
Ещё одна! Прям без них всё рухнет. Ха! … Вот без Пети…
Кривит лицо, слёзы.
17-25.ИНТ. РОДДОМ/ОПЕРАЦИОННАЯ ОБСЕРВАЦИИ. ДЕНЬ.
(ПАНИН, СВЯТОГОРСКИЙ, ОПЕРАЦИОННАЯ СЕСТРА, БОМЖИХА, ЕЛЬСКИЙ.)
СВЯТОГОРСКИЙ
…У нас тут один был царь и бог. И царица. Царица – в Питер укатила. А бог…
Панин резко перебивает его.
ПАНИН
Знаю. Я только не предполагал, что это отменяет жизнь и работу лечебного учреждения.
СВЯТОГОРСКИЙ
Это у вас с Танькой никакая жизнь не отменяет работу.
Уже идущий на выход Ельский оборачивается, смотрит на Панина с уважением, ироничным одобрительным огоньком в глазах: «Своих прибыло!» – выходит. Операционная бросает на Панина осуждающий взгляд.
ПАНИН
На брюшину.
Панин кладёт на операционный столик иглодержатель с окровавленной иглой. Операционная извлекает крючок Фарабефа одной рукой, другой – подаёт Панину следующий иглодержатель с заправленной в иглу нитью. Начинает шить, обращается к Святогорскому.
ПАНИН