По приезду мы сразу заняли свои комнаты, на часах было 15:00 и до наступления уличной тишины в 22:00 было достаточно времени. -Я пойду прогуляюсь немного, осмотрю окрестности, может что-то интересное есть поблизости. -Самое главное разузнай, где тут поблизости пункт выдачи еды. А то я жутко проголодался. – Мой сосед по комнате был довольно большой комплекции и вопрос еды, находясь с ним, всегда стоял очень остро. -Да, я посмотрю. Может даже куплю что-нибудь вкусное на вечер. -Только не заставляй меня долго ждать, а то сам отправишься в холодильник. -Хех, ну хорошо, обещаю быть через час с мешком столичных сладостей. Конечно я не собирался ни в какой магазин, а на жрачку товарища мне было глубоко наплевать. Мысль о том, что происходит на центральной площади, никак не покидала меня. Я направлялся к ближайшей станции метро, чтобы успеть попасть в гущу событий. Около станции стояли полицейские и проводили досмотр каждого мужчины. -Ваши документы, пожалуйста, а также пропуск коменданта. – Я им всё предъявил, после чего меня завели в отдельную комнату, где полностью обыскали. -Чист. -Хочу напомнить вам, что в центре города сейчас неспокойно, отдельные личности организовали беспорядки, которые успешно подавляет наша бравая армия и военная полиция. Если вы окажетесь в районе спецоперации, то сотрудники правоохранительных органов имеют право применить против вас силу. Подпишите вот эту бумажку и можете идти дальше. Сидя в вагоне метро я вспоминал жизнь в старом, забытом всеми городке, в котором никто даже и не подозревает, что в столице огромной империи идёт нешуточная борьба за наше будущее. Оно может быть таким же мрачным, наполненным военщиной и репрессиями по отношению к неугодным властям людям или светлым, где соблюдаются абсолютно все права человека, где его честь и достоинство не смешивают с грязью, а власть принадлежит достойнейшим людям, выбранными народом, а не кучкой вороватых чиновников, возомнивших себя богами. -Вы прибыли на станцию «Площадь Революции», пожалуйста, соблюдайте порядок и не поддавайтесь на уловки провокаторов. Полиция бережёт вас и ваше будущее, желаем хорошо провести время в столице великого государства. Уже на выходе из вагона было понятно, что снаружи сейчас происходит что-то масштабное. Много солдат с оружием в руках, лай злых собак и заграждения внушали животный страх, но внутренний голос и осознание важности происходящего толкали меня вперёд. -Неси раненого сюда! Медик, прими ещё одного бойца! – из быстро организованной палатки выбежал старенький врач, с ног до головы измазанный, по всей видимости, чужой кровью. Сколько уже раненых или убитых? Десятки, сотни, тысячи? Сколько людей готовы пожертвовать собой ради идеи? Я направился к выходу, в то время как большая часть людей спускалась мне на встречу, их глаза были наполнены болью и ненавистью к противоположной стороне. Всё это придавало серьёзность происходящему, это было уже не мирное шествие граждан с шариками и пустыми лозунгами, а настоящая война, где калечат и убивают.
– Нет произволу имперской администрации! Свободу политзаключенным!
-Идём в правительственный квартал! -Снесем Изумрудные башни – спасем страну! -Держать строй, тесни их к воде! -Отнимайте у них оружие, бейтесь за свободу!
Людские голоса перемешались в непонятный гул. Топот людей, выстрелы, стоны раненых вокруг давали постоянный приток адреналина, сердце билось всё чаще и руки как будто сами потянулись в сторону военного. Удар, ещё удар, он лежит и не двигается, я беру его ружье и начинаю стрелять в сторону силовиков. Толпа воодушевляется, я вижу как женщина сопротивляется полицейскому и пытается откусить ему ухо. Я вижу её взгляд, и он мало напоминает человеческий, настоящие дьяволы просыпаются среди находящихся на площади. Я вижу, как танки давят парня и девушку, держащихся за руки до самой смерти, их тела перемалывают гусеницы, в танк сразу же летят коктейли молотова, экипаж пытается выбраться, но его тут же убивают и затем разрывают на куски протестующие. Площадь заливается кровью, с каждым шагом ты наступаешь на чей-то труп, а падающий снег превращает поле битвы в жидкую кашу из человеческих трупов и горящей техники. -Убейте их! Убейте! Я ненавижу вас, будьте вы прокляты! -Не прекращать огонь, вызываю поддержку вертолётов. Сейчас мы поджарим предателей!
Я куда-то бегу, прячусь за брошенный бронетранспортер и начинаю стрелять в сторону противника, ответным огнем разрывает пополам девушку, продолжающую все ещё биться в нервных конвульсиях. Скорее всего, она не жива, и это не предсмертная агония, но я расстреливаю её дабы избавить от мучений, бегу обратно в сторону метро. -Поздно, у них подкрепление поднимается! Надо уходить в сторону тех домов! Берите больше магазинов с патронами и отходим! – в это мгновение голова одного из координаторов протестующих разлетается на кусочки, начинается новая пальба. Я продолжаю бежать, в воздухе запах пороха перебивает вонь трупов. -Чёрт, ничего не видно, всё в каком-то тумане. – Но надо бежать, я не могу останавливаться. Чувство приближающейся смерти не покидает меня, кажется, я слышу и вижу в сотни раз лучше чем пару часов назад. Что это? Во мне просыпается древний человек, охотник? Рядом разрывается снаряд прямо в доме, из которого я слышу нечеловеческие крики. -Беги, не думай ни о чём. Просто беги! – казалось, что голова сейчас лопнет от напряжения и мои муки закончатся, но я продолжал бежать. И вот новое столпотворение, протестующие засели в здании министерства здоровья и процветания и ведут беспорядочный огонь в сторону спецназа. Через пару минут я уже с ними, стреляю, помогаю раненым, это уже не остановить, мы окружены. Через час среди обороняющихся в живых остаётся не больше десяти, принято решение отстреливаться до конца, а в случае, если поймёшь, что уже всё, то отрываешь чеку и уносишь с собой парочку имперских служащих. Я забаррикадировался на последнем этаже с рыжеволосой девушкой. -Я не хочу умирать, давай просто сдадимся им! – Она умоляла меня выйти к ним с поднятыми руками. -Нас сразу же расстреляют, выбора нет! – Её плач становится невыносимым, и я уже сам готов прострелить ей башку.
Внизу уже перестали доноситься выстрелы, по всей видимости, мы остались вдвоём с ней. Она говорит мне, что её родителей расстреляли два года назад, а её саму чуть не продали в бордель. -Я сделала всё, что смогла. – Раздаётся последний выстрел за сегодня. -Такая прекрасная тишина. – Я смотрю в бесконечный коридор, сквозь открытые комнаты промелькает свет, я вижу микроскопические частицы пыли, летающие в воздухе. -Неужели это всё? Мы проиграли? Я мог прислушаться к совету тупой одноклассницы, стать жирным бюрократом, завести семью и плодить таких же ублюдков. Нет уж, лучше умереть в муках сейчас, чем прожить жизнь безвольным рабом, у которого нет ничего святого.
-Ещё один здесь! Тащите его машину, специалисты из особого комитета разберутся с ним. -Может его просто расстрелять здесь? Офицеров то нет, смотри, сколько они наших положили! -Нет уж, его все равно убьют, но перед этим он пройдёт все круги ада. Давай не будем лишать его такого счастья.
– — – —
– Что со мной произошло? Где я? – Всё по-прежнему было словно в каком-то тумане, но Игорь уже мог различать объекты, окружающие его. Он лежал на постели, окруженной несколькими медицинскими роботами. Слева от головы была тумбочка, а на ней одежда, во многих местах разорванная и уже не пригодная для использования. Тусклый желтый свет старых ламп придавал помещению некую загадочность, как будто человек находился уже в другом мире. -Что с Майком? Хватит уже копаться в моём теле! -Мы рады, что вы пришли в сознание, но нам нужно закончить операцию. Дайте нам ещё несколько минут, и тогда вы сможете поговорить с врачом, отвечающим за эту палату. На данный момент производится аугментация тела. -Состояние пациента удовлетворительное, операция завершена на 85 процентов. Мозг не повреждён, наблюдаются некоторые нарушения в памяти. Стволовые клетки работают на должном уровне. Вводим повторный наркоз.