С другой стороны, кажется, доказано, что он принадлежал к одной мятежной группировке. Странное совпадение, ты не находишь?
— Возможно. А нет более определенных следов?
— Полиция продолжает расследование. И насколько мне известно, еще не завершила его.
Гор залпом опорожнил свой бокал и после минутного раздумья спросил:
— А что еще ты хотел мне сказать? Ты говорил, что у тебя есть для меня интересное предложение.
— Которое скорее всего тебя заинтересует. Ты помнишь одинокую прогулку Маларша в лесу?
— Конечно. И я хотел бы снова поблагодарить тебя за то, что ты сообщил тогда мне о ней.
— Так вот, я надеюсь предоставить тебе нечто в этом же роде.
— Нечто столь же благоприятное?
— Более благоприятное.
Сердце Марсиаля забилось сильнее.
— Более? Старина, это очень по-братски. Если ты сделаешь это для меня…
— Не надо слов. Повторяю: ты это заслужил.
Случай, на который только что намекал Эрст, действительно был для фотографа удачей. Речь шла о верховой прогулке Пьера Маларша, об одной из тех эскапад, которые время от времени любил совершать президент к вящему отчаянию своих телохранителей. Эрст, который был в какой-то степени его доверенным лицом в такого рода делах, сообщил об этом Гору накануне, зная, что друг придержит язык за зубами и будет на вершине счастья оттого, что ему представится возможность одному воспользоваться столь важной информацией. Укрывшись в зарослях, Марсиаль смог сделать довольно удачный снимок, который впоследствии был опубликован на первой странице одного еженедельника. Маларш поверил в то, что фотография была случайно сделана любителем и не стал придираться. Он дорожил своей репутацией спортсмена, человека, окруженного ореолом независимости, и публикация снимка, подтверждающего это, не могла вызвать его неудовольствия, тем более, что свидетель ему не докучал.
Эрст, разумеется, не мог часто делать такие дружеские жесты, опасаясь поставить под сомнение свое умение хранить тайны. Но время от времени это было возможно.
— Теперь я припоминаю. В тот день, когда мы с тобой встретились у церкви, ты пообещал мне устроить что-то в этом роде.
— Мне казалось, что это лучший способ развеять твои черные мысли. Так вот, уточним: ты знаешь о том, что президент собирается отправиться в длительную поездку по югу Франции, во время которой он задержится в родных местах, на средиземноморском побережье?
— Я об этом что-то слышал.
— Это официальное турне, но в то же время и своего рода свадебное путешествие. Он вместе со своей нежной половиной хочет воспользоваться оказией, чтобы устроить себе маленькие каникулы. А для него это означает, что он сможет свободно дышать, ходить куда вздумается и, конечно, купаться — он обожает это занятие, как, впрочем, и его жена — без постоянного присутствия официальной свиты и, главное, без присмотра банды таких зануд, как папаша Эрст и его «гориллы».
— Я очень хорошо его понимаю.
— Да и я тоже в глубине души. Но совсем без присмотра все равно не получится. В таких делах ему не обойтись без доверенного лица, и он уже предупредил меня о том, что я должен буду организовать для него несколько подобных эскапад. Вот так, я, получается, становлюсь организатором тайного досуга. И мне это доставляет немало хлопот!.. Итак, если у тебя не будет других дел и ты случайно окажешься там в то время, когда президенту взбредет в голову «сбежать с уроков», я почти уверен, что смогу шепнуть тебе на ушко интересную информацию… Ну что, разве я не друг?
— Не просто друг, ты брат…
Марсиаль Гор с неподдельным волнением пожал протянутую руку. Славный Эрст! С тех пор, как они знают друг друга, со времен Сопротивления, он никогда не упускал случая, как только выпадала такая возможность, сообщить ему сведения, представляющие интерес для фотографа.