Ожидание достигло апогея. Григорьев вскочил со своего кресла и принялся буквально бегать по залу управления: восемь шагов туда; восемь – обратно, периодически бросая взгляд на экран интера и потирая лоб с такой силой, будто вознамерился протереть его кожу, которая от усилий уже покраснела, но он всё тёр её и тёр, как вдруг красная клякса, мигнув, рассыпалась на отдельные красные точки.
– Есть корабли! – раздался в тиши зала управления громкий голос вахтенного офицера.
– Не ори! Сам вижу! – буквально рявкнул в ответ Григорьев и, подбежав к своему креслу, уселся и уставился в экран интера, принявшись считать красные точки – их, как и должно было быть, было двенадцать, но точки выглядели ещё практически одинаково, и какого класса корабли сентаригов скрывает та или иная точка, понять было невозможно. – Задействовать детектор скрытых масс, – произнёс он.
– Но ведь они…
– Задействовать детектор скрытых масс! – уже повышенным голосом произнёс Григорьев, перебивая возражение вахтенного офицера.
По экрану интера тут же скользнула лёгкая вуаль и наползла на россыпь красных точек, заметно их завуалировав. Рядом с вуалью появилась врезка, по которой побежали строки каких-то сообщений, но бежали они столь быстро, что Григорьев даже ни одного слова из них не успевал прочитать.
– Что за ерунда? – произнёс он, бросая беглый взгляд в сторону вахтенного офицера.
– Детектор скрытых масс пытается проанализировать пространство на наличие скрытой массы… – заговорил вахтенный офицер. – Но таковой не обнаруживает. К тому же пространство экранируется полем скрытия, что значительно мешает работе детектора.
– Убрать детектор! – буквально прорычал Григорьев.
Вуаль с россыпи красных точек тут же исчезла, и Григорьев с удовлетворением отметил, что они стали заметно ярче, но по-прежнему выглядели одинаковыми. Но вдруг красные точки заметались по сторонам, заставив Григорьева поднять брови, и вскоре вместо двенадцати красных точек на экране интера отображались три, но большие. Несомненно, эскадра сентаригов перестроилась в какой-то боевой порядок, или руководствуясь прежним количественным видением идущих в их сторону крейсеров, или каким-то образом чувствуя их количественный состав.
– Проклятье! – невольно слетело с его губ. – Капитанов мне!
Прошло буквально мгновение, и перед ним над пультом управления вспыхнули две голограммы с отображением капитанов двух других крейсеров.
– Уклонение вправо, – принялся Григорьев озвучивать принятое решение. – Попытаемся зайти им в тыл. Радиус дуги сто шестьдесят тысяч. Действовать синхронно по моему «Грачу». Будем надеяться, что у них нет столь дальнодействующих излучателей. Раскроют замысел – примем бой. Держаться вместе и максимально синхронизировать атаку. Максимальный упор на аннигиляторы. Уверен, три одновременно полученных заряда антивещества не выдержит ни один их корабль.
– Они не выдержат и совместного залпа лазерных излучателей, – с нескрываемой усмешкой на губах произнёс капитан третьего «Грача» Зимин.
– Если они подпустят нас на дистанцию поражения лазерами, то проблем не будет, – явно недовольным голосом заговорил Григорьев. – У аннигилятора дистанция втрое дальше, да и его след на исходе может изрядно припугнуть экипажи их кораблей.
– Но зарядка аннигилятора длится долго, – заговорил капитан второго «Грача» Красин. – За это время они могут без проблем нас спалить.
– Будем натягивать поле скрытия, – всё тем же недовольным голосом продолжил говорить Григорьев. – Сняли – залп – оделись и в сторону. Главное вывести из строя их большие корабли, а с мелочью проблем быть не должно. Максимальная концентрация. Выполнять!
– Да, гард коммандер! – вразнобой подтвердили полученный приказ капитаны, и голограммы с их изображением тут же погасли.
Григорьев перевёл взгляд на экран интера – до выхода на дистанцию поражения с россыпью красных точек было ещё около получаса пути.
* * *
Маневр обхода кораблей сентаригов крейсера начали, когда те уже выглядели вполне узнаваемыми корабельными контурами. Ударными единицами эскадры сентаригов были три дуатта, каждый из которых шёл в окружении трёх кораблей меньшего класса – ситтаров. Проявился самый худший вариант состава эскадры сентаригов, о котором размышлял Григорьев. Стало понятно и их боевое построение: ситтары своими корпусами как бы прикрывали дуатты, и хотя ситтар был заметно меньше дуатта, но ситтар был очень быстрым кораблём, и три их быстрыми перемещениями могли своими корпусами вполне надёжно прикрывать корпус дуатта, мешая его обстрелу. На дуатты, скорее всего, была возложена основная задача по уничтожению портала сектора Карлан.
Видимо, всё же корабли сентаригов какими-то своими датчиками почувствовали идущие мимо них чужие корабли, так как по одному ситтару из каждой группы отделились от эскадры и двинулись в сторону крейсеров. Но, скорее всего, корабли сентаригов не видели крейсеры, а именно чувствовали, что неподалёку от них идёт возмущение пространства кем-то невидимым. Отдалившись от эскадры, ситтары начали вести беспорядочную стрельбу из лазерных излучателей, но их лучи шли за кормой крейсеров, не причиняя им никакого вреда. Видимо, увлёкшись, ситтары отстали от своей эскадры и приблизились к крейсерам уже на дистанцию поражения не только аннигиляторами, но и лазерными излучателями всех дальностей. Григорьеву даже показалось, что основная эскадра сентаригов забыла о своих отставших кораблях, и его нервы не выдержали возникшего напряжения лёгкой удачи.
– Всем! Разворот! Курс на ситтары. Уничтожить! – едва ли не выкрикнул он.
Описав короткие дуги в пространстве по причине невысокой скорости, крейсеры легли на обратный курс.
– Снять поле скрытия, – быстро заговорил Григорьев. – Ситтары напротив себя уничтожить лазерами. Залп, и тут же накрыться. На счёт раз. Три! Два! Р-раз!
Экран интера перед Григорьевым тут же посветлел и по нему прочертился сноп ярких красных штрихов. Ещё не успел он осознать, какому ситтару они предназначались, как в пространстве вспыхнули три ярких жёлтых шара и экран интера вновь потускнел.
Но, проявив себя, крейсеры тем самым выдали своё положение в пространстве, чем не преминули воспользоваться дуатты: от них в сторону уже накрытых полем скрытия крейсеров брызнули потоки ярких красных лучей, некоторые из них достигали цели, взаимодействуя с полем скрытия яркими сполохами и тем самым выдавая местоположение крейсеров. Так как поле скрытия обладало весьма слабыми защитными свойствами, то на пульте управления перед Григорьевым тут же замигали красные терминалы, оповещая пока ещё о локальных перегревах корпуса крейсера. Лазерные излучатели дуаттов вдруг оказались весьма дальнобойными.
– Всем! – буквально заорал Григорьев. – Покрывало снять! Бронь надеть!
Экран интера тут же посветлел, и тут же в тиши зала управления прозвучал громкий синтезированный голос системы управления с металлическим оттенком.
– Нарушение герметизации. Пожар в пятом отсеке.
– Всем! Аннигиляторы! Левый дуатт! Залп! – прокричал Григорьев, будто от силы его голоса зависело количество антивещества в заряде аннигилятора.
Крейсер ощутимо вздрогнул, и по экрану интера прочертилась едва видимая нить вуали.
Но два ситтара, идущие рядом с атакованным дуаттом, оказались проворными кораблями, скорее всего, по причине своей небольшой массы они имели и небольшую инерцию, и стремительным броском им удалось своими корпусами закрыть часть корпуса дуатта, который был обстрелян крейсерами, и потому в его корпус попали лишь два из трёх выпущенных крейсерами заряда аннигиляторов, но и их хватило, чтобы часть корпуса дуатта вспыхнула, будто он был сделан не из металла, а из бумаги, будто дуатт не имел совершенно никакого защитного поля.