– Дядя Петя, как думаешь, получится? Очень уж он любвеобильный субъект. Хотя на самом-то деле и нет, но изображает очень достоверно.
Кошка повела ухом в сторону, будто внимательно слушала, и уткнулась носом в колени, нога хозяйки вкусно пахла колбасой. Тая долго гладила короткую шерстку непородистой любимицы и не заметила, как провалилась в сон.
Будильник вырвал из сна грубо, будто из наркоза, Тая вскочила и принялась носиться по дому, попутно собирая вещи и отгоняя настырную кошку. Она стянула волосы в хвост, едва касающийся спины, надела синюю футболку с желтым смайликом на груди и светлые укороченные джинсы. Образ Арлекина довершила оранжевая кепка и кислотно-розовые кроссовки.
На мгновенье Тая замерла и прикрыла глаза, возвращаясь в сон. Мужчина подарил девушке букет роз, и потом они долго и пылко целовались. Шипы кололи руки, но любовники не обращали на это внимание. Таю никогда никто так не целовал, она даже сомневалась, что сможет повторить подобное с кем-нибудь и не провалиться под землю от смущения. Настолько это было откровенно и страстно. Тая встряхнула головой, прогоняя ночные грёзы. Это был замечательный сон. Один из тех, которые она называла лямурными. Сон о чужой любви.
Накинув на плечи рюкзак, она выбежала из дома. В палисаднике у подъезда копошилась семейная пара, завидев Таю, они синхронно поздоровались.
– Доброе утро, Тасечка. Кот твой опять ночью орал.
– Кошка. Дядя Петя – это кошка, – засмеялась Тая, уже в сотый раз поправляя соседей.
Она запрыгнула на велосипед и, быстро набирая скорость, выехала на дорогу. До ушей долетело начало привычного перешептывания за спиной.
– Соловьева вроде взрослая девушка, а эта серёжка в носу и пряди синие в чёлке, как у подростка, ей-богу.
– Да, да, и на велике, как ребёнок, – по привычке согласился муж, но всё же нашел нужным добавить: – Но она хорошая.
Они одновременно подняли головы и посмотрели в сторону скрывшейся за поворотом велосипедистки, улыбнулись каждый своей мысли. Тая всегда была в хорошем настроении, никогда не отказывала в помощи, и то, что выглядела излишне ярко для двадцати пяти лет, не такой уж и большой недостаток.
Перед работой Тая успела заехать в тренажёрный зал, где час потратила на то, чтобы хорошенько пропотеть. Вика – тренер – периодически подходила, чтобы откорректировать технику выполнения упражнений, но больше, чтобы просто поболтать. Рано утром в зале набралось не так много посетителей, а Тая была постоянной клиенткой, и знакомство их длилось не один год. Тая поглядывала на Вику и изо всех сил сдерживала улыбку. Она видела, что той хотелось подойти к новенькому в углу зала, облюбовавшему беговую дорожку. Вика нахмурилась, её озадачивало, что сутулый худощавый парень, который абсолютно не в её вкусе, раз за разом притягивает взгляд. Стройная спортивная Вика никогда не обращала внимания на представителей мужского пола, не обросших вовремя мышцами и завышенной самооценкой.
Неделю назад Тая вручила парню абонемент в этот зал, попросив знакомую подыграть, будто он везунчик и выиграл его в конкурсе через «инстаграм». Счастливчику понадобилось семь дней, чтобы набраться смелости и прийти сюда. Это точно было не то место, где он себя чувствовал уютно, поэтому и выбрал дорожку, чтобы никто его не трогал. Особенно его настораживала красивая мускулистая девушка с прожорливым взглядом. Но уже через пять минут этот взгляд стал буквально волшебным, под его воздействием у парня выпрямилась спина и появилось желание увеличить скорость на дорожке, лишь бы произвести впечатление на девушку-тренера, кружившую возле него, словно акула на охоте.
Вика никак не могла решиться согнать новенького с дорожки, чтобы познакомиться, но Тая видела её горящий взгляд и нехарактерное для неё смущение.
– Ему явно нужна твоя помощь, поставил подъём и скоро скатится с этой дорожки кубарем.
Вика не ответила, восприняв эти слова как призыв к действию, и с готовностью ринулась выручать непутевого юношу.
Тая прикрыла глаза, погружаясь в нахлынувшие эмоции. Эта любовь родилась внезапно, с первого знакомства, закружив в водовороте ощущений. В голове явственно застучали барабаны, повеяло запахом моря и хвои, веки озарила яркая вспышка тёмно-синего цвета, глубокого, как морская пучина. Любовь с первого взгляда стала редкостью. Последний раз Тая наблюдала её рождение больше года назад. Люди боялись любить, опасались быть отвергнутыми и обманутыми, придумывали себе причины и тянули, тянули, добавляя купидонам забот.
На работу Тая немного опоздала. У неё не было непосредственного начальника, и она исполняла роль курьера на побегушках. Вроде бы изначально её взяли в отдел корреспонденции разносить письма, но уже через неделю начали отправлять с разными мелкими поручениями. Купить кофе, отнести не слишком важные документы, почту редакторам, заказать обед. Больше всего её услугами пользовалась бухгалтерия, состоящая сплошь из женщин. Рекламный отдел повесил на неё обязанность снабжать канцелярией и выпечкой.
На самом деле в этом современном стеклянном здании находилась не только редакция журнала «Мир на ладони», где официально она числилась делопроизводителем, но и ещё парочка организаций поменьше, в том числе местная радиостанция и газета. Объединяло их только то, что всё это принадлежало одному человеку, Грицианову Савелию Иосифовичу. Сам Барс-старший, как называли его в «Стекляшке», давно не руководил ни одним направлением, иногда интересовался только журналом. Он оставил во главе людей, которым достаточно доверял, и удалился от дел, сосредоточившись наконец-то на личной жизни. Его единственный сын Игнат занимал руководящий пост в редакции, но большую ответственность брать на себя не желал, ограничившись ролью главного редактора.
За тот месяц, что провела в «Стекляшке» на непонятной должности, Тая успела привыкнуть к странной обстановке, царящей в этом здании. Все работали, журнал и газета регулярно издавались, радио пользовалось популярностью в городе, но всё это происходило без привычной дисциплины.
Сначала Таю жутко изумляло такое отношение руководства. Тут даже перерыв на обед был ненормированный. Каждый отправлялся перекусить, когда ему это было удобно, рабочий день не у всех начинался в одно время, окончание тоже зависело от желания сотрудников. Казалось бы, в такой анархии любая работа погрязнет в хаосе, но всё здесь функционировало как часы. Тут хотелось задержаться и обзавестись друзьями.
Тая довольно быстро приспособилась к такому графику и даже, кажется, поняла, в чём секрет «Стекляшки». Многие новенькие наглели от такого вольного графика, но потом понимали, что если хотят остаться, то свою работу должны выполнять хорошо, и как-то сами выбирали для себя удобный график, при котором работа оказывалась выполненной в срок и безукоризненно.
Тая оставила велосипед у перил. Никто, кроме неё, не ездил на подобном транспорте. Специальной стоянкой для велосипедов начальство не озаботилось, парковку заполняли машины и парочка мотоциклов. Тая повесила простецкий замок с кодом, который не сменила после покупки, схватила с багажника рюкзак и поторопилась показаться на глаза Павлине Васильевне.
Главный бухгалтер слыла консервативной дамой и до сих пор поджимала губы, когда Тая сильно задерживалась, но сказать по этому поводу ничего не могла, потому что сама часто использовала возможности свободного графика.
Завидев в коридоре оранжевую кепку, женщина помахала стопкой писем, призывая Таю.