Это было уже слишком. Я начал вспоминать вчерашнюю ночь и хватился, что вместе с одеждой исчезло все мое оружие. Вот это было уже не простым огорчением, а почти катастрофой. Оставив на время девушку в покое, я вышел наружу, в надеже сориентироваться, что называется, на местности. В том, что мы находимся не во вчерашней избе, сомнения у меня больше не было. Та была новее и стояла дальше от ворот. Осталось выяснить, та ли это деревня. Правда, Сосновку я видел только в темноте, да еще и заваленную снегом, но количество домов и извилистая улица перемениться даже за несколько месяцев никак не могли.
Я вышел из ворот на улицу и осмотрелся. То, что это не маленькая деревушка, а село с церковным храмом, да еще и не бедным, я увидел сразу. На пыльной сельской улице никого живого, кроме кур и мелкого рогатого скота в этот час не было. Взрослое население, скорее всего, находилось на полевых работах, а старики и ребятишки прятались от зноя по дворам. Осматривать местные достопримечательности в одном нижнем белье было неудобно. К тому же не стоило обращать на себя внимание возможных случайных свидетелей.
Вернувшись в избу, я осмотрел ее более детально. Оказалось, что это самое обычное крестьянское жилище, без единого элемента таинственности. В закутке за печкой нашлась даже личные вещи хозяев и еда. Создавалось впечатление, что мы с княжной находимся здесь на обычном постое. Впрочем, меня занимала не сама изба, и не ее отсутствующие хозяева, а то где она находится.
Раньше, когда я перескакивал из одного времени в другое, то всегда оказывался на том же самом месте, где был в момент перемещения, теперь, похоже, условия игры поменялись. Все это было странно, и не совпадало с моим предшествующим опытом. Оставалось ждать, когда кто-нибудь появится и сможет ответить хоть на часть вопросов.
Пока же я решил заняться спящей принцессой и собственным лечением.
Первым делом, я осмотрел княжну. На ее теле не оказалось никаких ранений, ссадин или ушибов. Она просто крепко спала, не реагируя ни на какие внешние раздражители. Даже когда я переворачивал ее с бока на бок, поднимал веки, Маша не подала никаких признаков жизни. Вместе с тем дышала она спокойно, пульс был ровным, и зрачки реагировали за свет.
Оставив бесполезные усилия ее разбудить, я занялся собой. Тут дело пошло успешнее, спазмы сжимающие горло, когда я пытался говорить, после самолечения прошли. Обретя голос, я успокоился. Выходило, что не все так страшно, как показалось вначале, и заболел я не от неведомого мистического воздействия, а по какой-то другой, поддающейся объяснению причине.
Решив проблему с пропавшим голосом, я вплотную взялся за княжну. Устроился рядом с ней на полатях, и начал сеанс. Однако мне тут же помешали.
- Ой, - воскликнул за спиной испуганный женский голос, - ты чего, бесстыдник, с девкой делаешь?
Я обернулся. Посередине комнаты стояла конопатая босоногая девчонка, в синим сарафане и осуждающе качала головой. Было ей на вид лет пятнадцать. Самый возраст бороться за высокую мораль и чистоту нравов.
- Ты кто, красавица? - спросил я, обрадовавшись хоть какой живой душе.
- Верка, - просто отрекомендовалась девочка и повторила вопрос. - Ты чего с девкой балуешь?
- Я не балую, а ее лечу, - ответил я, - она почему-то все и спит и никак не просыпается.
- А зачем руками лапаешь? - не удовлетворилась она моим ответом.
- Где ты видала, чтоб я ее лапал, я к ней даже не прикасаюсь, - оправдался я.
- Знаем мы вас, у вас у всех только одно на уме!
Девчонка была некрасивая, лопоухая с выгоревшими волосами и облупленным курносым носом, так что вряд ли пользовалась оглушительным успехом, и претензии к наглой половине человечества и "сексуальным домогательствам", были у нее, явно, надуманными.
- Ну ты, мать, слишком строга, лечить, не касаясь, не зазорно, - улыбнулся я.
- Я тебе не мать, - серьезно сказала девочка, - меня Веркой зовут!
- А где твои родители, Вера? - спросил я.
- Знамо где, сено ворошат.
- Понятно, когда они вернуться, ты конечно не знаешь?
- Почему не знаю? Как стемнеет, так и вернутся.
Кажется, у нее был на все готов простой, исчерпывающий ответ. Я хотел спросить, не знает ли она, как мы сюда, к ним попали, но не успел, спросила она:
- А тебя как зовут?
- Алексеем, - отрекомендовался я.
- Ишь ты, - непонятно чему удилась она. - Алексей - божий человек!
- Ну, это некоторое преувеличение, - скромно сказал я.
- Девку прикрой, срамно смотреть! - не обратив на мои слова внимания, приказала она.
Я посмотрел на Машу, у нее из-под рубахи были видны только ступни, и ничего непристойного даже по самым строгим деревенским правилам приличия в этом не было.
- Срамно, так не смотри, - посоветовал я Верке. - Ты чего это здесь раскомандовалась? Сбегала бы лучше за отцом, мне с ним поговорить нужно.
- Чего за ним бегать, сам, поди, придет. А девку лучше не тронь, а то бабке скажу!
- Так, - заинтересовался я, - откуда еще взялась бабка?
Кажется, первый раз за время нашего разговора девочка не сразу нашла ответ, пожала плечами, но ответила опять предельно точно:
- Откуда взялась, не скажу, я ее родителей не знаю, а пошла в лес.
- Хорошо, Вера, а теперь расскажи подробно, чья это изба, кто здесь живет, как называется ваше село, и как зовут вашего барина?
- А ты, что сам не знаешь? - подозрительно спросила девочка, решив, что я над ней насмехаюсь.
- Не знаю, я ведь тоже спал, как эта барышня, - кивнул я на Машу. - Проснулся, в избе никого, а потом ты пришла…
Девочка подумала и решила не отходить от принципа коротких прямых ответов.
- Бабкина изба, мы тут своим семейством живем по соседству. А село наше Страхилино. Слышал, поди?
Это название мне ничего не говорило, хотя я его вроде бы где-то слышал.
- Как барина зовут? - напомнил я.
- Не знаю, я барина отродясь не видела. А так думаю, что как-нибудь да зовут. То, поди, наш управляющий, Валентин Петрович знает.
- Хорошо, тогда расскажи про хозяйку, ну про эту бабку.
Вера задумалась, потерла шелушащийся нос и скорчила недоумевающую рожицу.
- А чего про нее рассказывать? Бабка как бабка, старая очень. Травами лечит и заговором.
- Выходит, бабка знахарка?
- Этого я не скажу, люди всякое болтают, а только она добрая.
- А что она в лесу делает и когда вернется? - перешел к более конкретной теме.
- Как что делает? Чего ей сейчас в лесу делать? Ягодам еще не срок, разве что земляника пошла. А грибы только летние. Вот к яблоневу спасу поди и грибы пойдут.
- Так зачем тогда бабка в лес пошла? - начал сердиться я.
- Траву собирает. Больше, вроде, нечего. Да, ты не думай, она вернется, как стемнеет.
- Будем надеяться, а ты, случаем, не знаешь, мы с барышней здесь давно живем?
- Как не знать, знаю. Уж, который день.
- Понятно, - сказал я, не рискуя уточнять время нашего пребывания. - А сейчас ты зачем пришла?
- Бабка велела посмотреть, как и что. Если, сказала, гости проснуться, то чтоб покормила.
- Тогда чего ты стоишь столбом, давай корми!
- Сначала девку прикрой, а то мне смотреть срамно, - опять вернулась она к старой теме.
- Хорошо, прикрою, - согласился я и набросил Маше на ноги одеяло. - Теперь ты довольна?
Девочка шмыгнула носом, кивнула и отправилась за едой.
Глава 18
Бабка вернулась, когда уже начало смеркаться. Я сидел рядом с Машей и изнывал от неизвестности. Мое лечение никакого эффекта не принесло. Впрочем, ее и лечить оказалось не от чего. По внутренним ощущениям, во время экстрасенсорного сеанса, она оказалась совершенно здорова и спала вполне естественным образом. На летаргический сон это было не похоже, дышала она по-прежнему, нормально, только на внешние раздражители никак не реагировала.
Старуха вошла в горницу и, не глянув на меня, перекрестилась на пустой красный угол. Иконы для простых крестьян еще был слишком дороги и, их отсутствие в избе меня не удивляло.
Я встал со скамьи и молча поклонился хозяйке, в ожидании, что она скажет. Отдав Богу Божье, бабка посмотрела на меня и ответила на поклон.
Я ждал, что она будет делать дальше. Старуха подошла ко мне почти вплотную, посмотрела в лицо и и вдруг сказала:
- А ты, батюшка, совсем не постарел. Когда спал, вроде был постарше, а сейчас, смотрю, все такой же.
- Э…, мы разве знакомы? - спросил я, пытаясь рассмотреть ее в полутьме.
- Неужто забыл? - удивилась она. - Я бабка Ульяна. Помнишь, в Захаркино девку Алевтинку лечила.
Только теперь я узнал старую знахарку. Действительно, когда я только познакомился со своей будущей женой, Аля заболела пневмонией и к ней позвали эту старуху. Ульяна ее осмотрела и вынесла смертный приговор. То, что я сумел антибиотиком вылечить девушку, так поразило знахарку, что она наградила ее даром читать чужие мысли.
- Прости Ульяна, сразу не признал тебя впотьмах, - сказал я. - Богатой будешь.
- Значит, все-таки вспомнил, - довольная произведенным впечатлением, дробно, по-старушечьи засмеялась она. - А я как тебя увидела, сразу же признала.
Мне и самому стало весело. Дело в том, что не только Ульяне было чем удивить меня, но и мне ее. Причем еще и покруче.
- Как же не вспомнить, мы с тобой очень старые знакомые, - со скрытым смыслом, сказал я.
- Да, - согласилась она, - тому уж лет десять прошло, а то и поболе.
- Ну, разве десять лет это много, мы с тобой и раньше встречались, да, видать, ты меня запамятовала.
Старуха удивленно посмотрела и отрицательно покачала головой.