В коллективе персонала медсанчасти завода «Почтовый ящик №11» (впоследствии – Орский механический завод) Володю назначили политинформатором. Нужно было регулярно выступать перед сослуживцами с лекциями и обзорами печати по международным вопросам. Вот и в этот раз Владимир Петрович говорил, что по сообщениям американской печати, в официальных кругах США в это время рассматривался вопрос о создании и размещении на территориях других государств американских воинских частей специального назначения, вооруженных атомным оружием.13 Возможными районами для размещения таких частей называли Западную Европу, Турцию, Иран, Японию и остров Окинава. В печати отмечалось, что о создания подобного рода воинских частей говорилось и в послании президента Эйзенхауэра конгрессу о бюджете США, в котором подчеркивалось, что американское правительство придавало этому вопросу большое значение.
– Таким образом, – говорил Володя – речь идет о намерениях правительства США использовать территории иностранных государств, на которых имелись американские военные базы, для подготовки к атомной войне. Причем американское правительство уже считало возможным не скрывать этих своих намерений. Правительство США пыталось ввести в заблуждение общественные круги США и других стран, изображая этот свой шаг как мероприятие «против возможной агрессии».
Кто-то задал вопрос: что означает этот новый агрессивный шаг правительства США? – Несомненно, – отвечал Владимир Петрович – что этот шаг американского правительства усиливал угрозу возникновения атомной войны. Нельзя не видеть также, что этот шаг имеет целью отвести от США главный ответный удар в случае развязывания реакционными кругами США атомной войны и поставить, таким образом, под угрозу ответного атомного удара в первую очередь народы Англии, Франции, Западной Германии, Италии, Турции, Ирана, Японии и других стран, на территории которых имелось в виду разместить специальные американские атомные отряды.
– Ой, Владимир Петрович, откуда вы все это знаете? – спросила медсестра Клава.
– Я служил на полигоне за Полярным Кругом. Оттуда и знаю. В связи с указанными сообщениями американской печати – продолжал Володя – в руководящих кругах Советского Союза выражается уверенность, что народы тех стран, которые Соединенные Штаты втягивают в свои планы по подготовке атомной войны, отдают себе отчет в том, что осуществление этих агрессивных планов США чревато самыми серьезными последствиями, и решительно выступят против этих агрессивных планов.
Само собой разумеется, что ответственность за последствия, к которым может привести осуществление этих планов, будут нести не только правительство США, но и те правительства, которые дадут согласие на использование территории своих государств в качестве плацдарма для подготовки к атомной войне – закончил Володя.
Как и обещали в облздравотделе, через год Владимир Петрович, как его теперь уважительно называли сослуживцы, получил ордер на двухкомнатную квартиру в новой доме. Детей привезли летом, и Борю сразу отправили в пионерский лагерь завода «Почтовый ящик №11», на все три летних потока, т.е. на три месяца.
Дом, в котором Мирошины получили квартиру, находился на улице Медногорской. Впоследствии этот район застроился, а в то время одиноко стояли два дома, вокруг пустырь, с одной стороны вдалеке частные дома казахов, с другой стороны – стройка, котлованы под жилые дома, с третьей стороны пустырь и металлоконструкции строящихся корпусов швейной фабрики, с четвертой стороны – будущий проспект им. Ленина со строительством домов и прокладкой основания под трамвайные пути. Весной и осенью кругом была непролазная грязь.
Но Володя и Тамара были счастливы, что теперь у них была своя крыша над головой, отдельная благоустроенная квартира. Особенно счастлив был Володя – натерпелся. Благоустройство квартиры соответствовало своему времени: еду готовили на керогазе и на электроплитке, продукты в холодное время года хранили за форточкой в сетке (холодильников не было), чем охотно пользовались воры, срезая сетки опасной бритвой, привязанной к длинной палке. Воду нагревали в титане, который подогревался углем или дровами. Младшего, Юру, устроили в детский сад.
Пионерский лагерь был для Бори абсолютно новым и неизвестным мероприятием. До этого времени он воспитывался исключительно в семье. В деревне Башмаково Борю пытались отдать в детский сад, но он оттуда убегал – не любил спать днем, в конце – концов, его забрали домой. А тут вдруг три месяца без родителей, среди незнакомых ребят. Место расположения лагеря было по-своему экзотическое. Оно называлось «Ущелье». Действительно, это была ложбина между нагромождениями скал отрогов уральских гор. Деревья и кустарники низкорослые, кряжистые, по склонам холмов убогая растительность, которая выгорала к середине лета, и оставался только седой ковыль. Если взять кусок фанеры, то по склонам холмов можно было скатиться по ковылю как зимой на санках.
На территории лагеря было несколько спальных корпусов, площадка для проведения так называемых «линеек», т.е. построения отрядов и проведения различных ритуальных пионерских мероприятий, спортивный городок. Невдалеке была местная достопримечательность – «чёртов палец», так называлась скалистая глыба стоящая вертикально, высотой метров 5—6.
Кормили в лагере хорошо. После обеда полагался «тихий час», нужно было спать. Но ребята баловались, кидались подушками, мазали спящих детей зубной пастой и совершали подобные шалости. Между прочим, у Бори там украли ботинки, и он вынужден был ходить босиком.
В лагере устраивались разные интересные игры. Например, когда весь коллектив лагеря делился на два отряда, и каждый отряд должен раньше другого пробраться к заранее сложенному кострищу. По пути успешно пройти различные преграды, «обезоружить» часовых, и зажечь костер. У каждого участника была всего одна спичка и кусочек от спичечного коробка. Игра проводилась вечером, когда уже темнело. Вот в такой темноте, да ещё босиком, Боря и проткнул себе ступню. Когда за ним приехали родители, они увидели перед собой своего ребенка без ботинок и с перевязанной ногой.
Родители смогли записать Борю в пятый класс школы №1, самый последний из всех пятых, куда ещё продолжался набор, остальные все уже были укомплектованы. Как оказалось, это был класс 5-й «д», в который собрали всех второгодников, хулиганов, прогульщиков и двоечников. В этом коллективе Боря учился с пятого по восьмой классы, и испытал на себе, что значит дурное влияние среды. Он стал делать то же, что и все: убегать с уроков, дерзить учителям, плохо учиться.
Рядом с домом был большой пустырь, где ребята играли в футбол. Боря был вратарем. Дальше была стройка: строили швейную фабрику. Рядом с котлованом стройки мальчишки рыли землянки, в которых тайком курили. В пятом или шестом классе и Боря впервые попробовал курить. Самыми ходовыми были папиросы «Север», сигареты «Памир» и «Ментоловые». Первый опыт курения был печальным – Борю рвало, кружилась голова. Хорошо хоть, что родители ничего не заметили. Не заметили потому, что к тому времени, когда они вернулись с работы, Боря более – менее пришел в себя. Медикам в те годы платили мало, и чтобы заработать, Володя и Тамара вынуждены были работать на полторы ставки, домой приходили поздно. Поэтому в обязанности Бори входило приводить брата Юру из детского сада, кормить и устраивать с ним разные игры и занятия.