Планирование и непосредственное руководство ими в ходе боевых операций осуществлял генерал Н. Н. Юденич. Сражение при Сарыкамыше 9 декабря 1914 – 5 января 1915 годов было оборонительной операцией русской Кавказской армии против наступательных действий турецких войск в районе населённого пункта Сарыкамыш Карсской области Российской империи. В результате боёв 3-я турецкая армия была полностью разгромлена. Русской армии также удалось сорвать планы Османской империи по захвату российского Закавказья и перенести боевые действия на её территорию.
Потери русской армии были значительны – от 16 до 20 тыс. убитых и раненых, ещё 6 тыс. получили обморожение. Турецкая 3-я армия оказалась практически полностью разгромленной, её общие потери составили 70 – 90 тыс. человек убитых, раненных и попавших в плен, из них 25 – 30 тыс. обмороженных и дезертировавших. Иван Дейнеко работал сутками напролет, без сна и отдыха – надо было спасать раненых.
В мае месяце 1915 года полк Ивана перебрасывается на Юго-Западный фронт, сначала во Львов, а затем в Двинск, Броды. С началом войны значительная часть Двинского гарнизона, включавшего 25-ю пехотную дивизию и 25-ю артиллерийскую бригаду, участвовавших в русско-японской войне, была отправлена на фронт. Через город потянулись поезда с беженцами из русской части Польши. А сам Двинск превратился в крупнейший санитарно-эвакуационный пункт на западе империи. Ежегодно через обе его железнодорожные станции следовали десятки эшелонов с ранеными. Часть их служила в Двинске. Основной госпиталь – он располагался в крепости – был переполнен нуждавшимися в срочной помощи солдатами и офицерами, не хватало врачей и сестер милосердия, коек и перевязочного материала. Срочно пришлось создавать новые госпитальные помещения, приспосабливая под них городские здания и даже школы. Насмотрелся Иван Дейнеко на раненых и калек, и неотступно преследовала его мысль: за что страдает русский мужик?
– Офицерье гонит нас как скот на убой – делились с Иваном раненые солдаты. Припасов не хватает, жрать нечего. Сколько можно окопных вшей кормить!?
Весной 1915 года энтузиазма у горожан значительно поубавилось. С фронта приходили тревожные вести: пользуясь пассивностью союзников России – англичан и французов, немцы перешли в крупное наступление на Восточном фронте и прорвали русскую оборону. Русским катастрофически не хватало оружия и боеприпасов: зачастую на двух-трех солдат приходилась только одна винтовка, а на каждый десяток немецких тяжелых снарядов царская артиллерия могла ответить едва одним выстрелом.
Армия отступала, неся страшные потери, преимущественно за счет попавших в плен.
Над городом все чаще кружились германские аэропланы, сбрасывая бомбы на вокзалы и жилые кварталы. Десятки людей были убиты и искалечены, в городе воцарилась паника. В начале сентября главный начальник Двинского военного округа инженер-генерал князь Туманов распорядился ускорить строительство оборонительных сооружений на подступах к городу. По ночам все чаще слышалась канонада. В конце октября завязались упорные бои за Илукст. Городок солдаты кайзера с большими потерями взяли, но русские упорно зацепились за его окраину и врага дальше не пропустили. Тогда германское командование решило нанести главный удар из района занятого немцами Новоалександровска.
По шоссе на Двинск двинулись отборные прусские полки, продвижение которых с трудом сдерживали малочисленные и плохо вооруженные русские части. Престарелый генерал Плеве, в руках которого находилась оборона Двинска, пребывал в отчаянии. Обещанная помощь запаздывала, а в его распоряжении было слишком мало сил и ресурсов, чтобы удержать столь желанный для противника перекресток транспортных коммуникаций. Наступал критический момент. Когда участь города, казалось, была уже предрешена, Плеве получил телеграмму с сообщением о том, что из Полоцка ему на помощь отбыла 4-я кавказская бригада. Утром воины были в Двинске. На вокзале после молебна и короткого напутственного слова Плеве («разбейте врага и вернитесь живыми») солдаты грузились в автомобили с развернутыми знаменами. Следующая партия прямо из вагонов садилась в машины, которые мчались в сторону Медума, где кипело ожесточенное сражение.
Русские солдаты с ходу вступали в штыковой бой. Высоченные немцы, подкрепленные шнапсом, шеренга за шеренгой лезли вперед и тут же падали целыми взводами и ротами, скошенные пулеметным огнем. Следовали непрерывные рукопашные схватки. В конце концов обескровленный противник не выдержал и начал отходить. Город был спасен, но дорогой ценой – оба кавказских полка понесли тяжелые потери.
В ходе осенних боев южнее города сильно пострадал один из лучших германских корпусов. Крупные потери к юго-востоку от Двинска понесла немецкая кавалерия, пытавшаяся осуществить обходной маневр. Атаки противника у Илуксте также захлебнулись. Тем не менее кайзер Вильгельм II требовал захватить Динабург, не считаясь ни с какими потерями, и лично собирался прибыть на этот участок фронта. Германское командование перебрасывало под Двинск все новые подкрепления, тяжелую артиллерию, была построена узкоколейка. Все тщетно.
С середины ноября на фронте установилось относительное затишье. Обе стороны зарылись в землю. Немцы это сделали более основательно, с максимально возможным в военных условиях комфортом. В окопах у них было сухо и удобно. Состояние русских позиций, как обычно, оставляло желать лучшего: иной раз вода в окопах стояла по колено. Неудивительно, что т. н. небоевые потери в царской армии были весьма велики.
С конца 1915 г. фронт на двинском направлении стабилизировался. Началась позиционная война. Артиллерийские перестрелки происходили с утра до вечера. Господствовавшие в воздухе германские аэропланы также целыми днями кружили над русскими позициями. Разведчики совершали вылазки за языками. В Двинске многие брошенные жителями деревянные дома были разобраны солдатами на дрова. Паек солдат германской армии уменьшался с каждым месяцем – в тылу был введен режим жесточайшей экономии. У солдат обеих противостоящих армий все чаще возникал одинаковый вопрос: «За что воюем? За кого воюем? За баронов и генералов?»
Широкое контрнаступление в районе Двинска планировалось еще царским командованием. В 1916 г. такая попытка не удалась, но идея так и оставалась приоритетной в планах российского масштаба. Однако разразилась Февральская революция.
Урок второй: 1917 г. Революция. Февраль-март. Безвластие. Возвращение Ивана
Революционизирование общественных организаций, в результате открытой борьбы, которую повело против них правительство, стало неизбежным1. 7 апреля 1916 г. Штюрмер признал несвоевременным разрешение съездов всяких организаций.
Поднялась буря протестов, и настроение союзов очень повысилось. Перед самым открытием Думы 1 ноября председатель Думы получил от собрания председателей губернских земских управ и от главноуполномоченного Союза городов обращения к Думе, подписанные Львовым и Челноковым. Кн. Львов писал, что собравшиеся «пришли к единодушному убеждению, что стоящее у власти правительство, открыто подозреваемое в зависимости от темных и враждебных России влияний, не может управлять страной и ведет ее по пути гибели и позора и единогласно уполномочили его довести до сведения членов Государственной Думы, что в решительной борьбе Государственной Думы за создание правительства, способного объединить все живые народные силы и вести нашу родину к победе, земская Россия будет стоять заодно с народным представительством». В мотивах говорилось о «зловещих слухах о предательстве и измене», о «подготовке почвы для позорного мира», о необходимости «неуклонного продолжения войны до конечной победы». В обращении Городского союза повторялись те же мотивы с присоединением обвинения в «преступной медленности, проявленной в польском вопросе», и Дума уведомлялась, что «наступил решительный час – промедление недопустимо, должны быть напряжены все усилия к созданию», наконец, такого правительства, которое, в единении с народом, доведет страну к победе».