– Ну что юнга, ты готов избавиться от навязанных долгов и стать свободным пиратом?
– Да капитан! Но зачем вы, то есть я, подал заявление об угоне моей яхты?
– Сперва, ответь мне на вопрос, а где сейчас находиться твой корабль?
– Как где? Его куски разбросаны по дальней орбите планеты.
– Это означает, что твое судно никто не эвакуировал, а служба спасения и таможня Нассау не констатировали факт аварии?
– Но ведь ее видели все участники гонки!
– Если они ее видели, почему твое судно не было эвакуировано и изучено на предмет причины аварии? Почему нет официального описания состояния корабля после инцидента?
– Откуда вы знаете об этом?
Рат демонстративно усмехнулся, мягко толкнув Кена в затылок.
– Молодежь. Это же яхт-клуб. Все ваши яхты состоят на строгом учете таможенных служб и твой корабль в том числе. В данный момент судно числится как яхта не соответствующая техническим требованиям безопасного выхода в открытый космос. То есть юридически аварии не было. А если ее не было юридически, значит, яхта в гонке не участвовала.
– Она бы никогда не прошла технический осмотр, поэтому и в гонку меня пустили только частную, строго для членов яхт-клуба.
– То есть неофициальную?
– Да.
– А значит, и гонки никакой не было. Просто у тебя украли твой корабль, и теперь ты хочешь его вернуть.
– Но зачем мне эта груда пластика и металла? Да и поиски в космосе выйдут не дешево.
– Поисками пусть занимается таможня, дальняя орбита это их зона ответственности, и найдут они ее по пассивному маячку в течение нескольких минут. Тебе придется оплатить эвакуацию корабля с технической экспертизой его останков. Я даже займу денег на это, но при условии, что ты поможешь мне набрать экипаж. Согласен на наш второй контракт?
– Да капитан Рат! Что мне делать?
Флаер, наконец, вышел из длинного туннеля и приземлился возле здания космической спасательной службы, расположенной на самой границе космопорта.
– Оплатить эвакуацию твоего судна и технический осмотр. Можешь это сделать через облако. Когда эту груду мусора доставят в Нассау, ты должен будешь лично снять бортовой ИИ с корабля и предоставить его таможенной службе как доказательство, что это именно твоя яхта, и ты являешься ее владельцем.
– А что мне делать сейчас, пока яхту будут искать?
– Счет мне передай для оплаты и дальше поступай точно так же как и я.
– Это как капитан?
– Спи!
Кен спал крепко, а Николас просыпавшийся каждые полчаса от чувства тревоги, для себя отметил, что парень привык к отдыху в любых условиях. За шесть часов, они успели проспаться и протрезветь, выпить по чашечке кофе и позавтракать за счет капитана. Именно столько времени понадобилось орбитальным дронам спасательной службы, чтобы найти и отбуксировать остатки яхты в Нассау.
– Запомни юнга, прежде чем отвечать на вопросы таможни, ты должен собраться, чтобы твоя речь была прямой и однозначной. Лучше ничего не сказать или спросить, чем ляпнуть ерунду. Научись уважать рабочее время государственных служащих, чтобы они уважали тебя. Как отвечать я тебя проинструктировал, так что не бойся их и веди себя спокойно.
Кен кивнул и сделал шаг к открывшимся дверям таможенной службы. Их встретил небольшой колесный дрон проводник, указывая путь в приемную. Дежурный офицер принял их сразу, посчитав, что дело мелкое, и вообще, заявку неудачника яхтсмена можно просто отклонить. Но на первый же его вопрос Кену, где и когда была украдена яхта, поступил четкий и грамотный ответ, в космосе во время испытательного полета, после технических неполадок газовой системы яхты. Далее таможенник развернул историю корабля и технический паспорт, изучая все детали и ища подвох, который тут же бросился в глаза в виде технической экспертизы судна, проведенной перед продажей Кену.
– Молодой человек, эта яхта была списана, как полностью выработавшая свой ресурс. Вы не имели права выходить на ней в космос. Я вынужден составить протокол.
– В таком случае я тоже хочу составить протокол на таможенную службу, поскольку при покупке корабля я не получал извещений о запрете на полеты. Ваша служба занимается оформлением всех технических вопросов, и вы позволили продать корабль не соответствующий техническим нормам.
– В техническом паспорте указано, что корпус судна не подлежит процедуре напыления радиационной защиты, ввиду ветхости, а его оборудование выработало свой ресурс. Если вы при этом все равно ее купили, то это уже ваши проблемы.
– Я покупал это судно как гоночную яхту, а не кучу хлама. В договоре не указано, что яхте запрещено выходить в космос. Я имею полное право подать в суд на вас, за то, что дали разрешение на оформление документов и не сняли яхту с учета как космическое судно. Если у вас для подобного шага не было данных экспертизы, я могу представить отчет от спасательной службы, составленный час назад и подробно описывающий состояние корабля.
Офицер несколько секунд советовался через имплантат с коллегами и ИИ, после чего сдался.
– Хорошо. Чтобы избежать суда, я могу аннулировать идентификационный маяк яхты, при этом внести в дело информацию, что предыдущая продажа корабля осуществлялась без надлежащих документов. Мы известим продавца, и если он откажется возвращать вам всю сумму, тогда останется только подавать в суд.
– Этого я от вас и требую. Я бы не хотел общаться с бывшим владельцем корабля, поскольку испытываю к нему личную неприязнь. Прошу вас известить его, что я не спешу подавать в суд и готов отказаться от совершенной сделки, если вся сумма окажется на моем личном счете в течение двух часов.
Офицер на несколько минут ушел в облако, после чего вежливо ответил.
– Таможенная служба не имеет юридических полномочий отменять сделку и сделать это может только суд. Но поскольку мы не заинтересованы в судебном разбирательстве, а ваше заявление об угоне и техническая экспертиза уже вошли в историю яхты, мне проще известить о возможных последствиях ее бывшего владельца, порекомендовав аннулировать продажу. Какое решение примет он, я не знаю, но больше вам ничем помочь не могу.
Николас и Кен покинули здание таможни, и юнга тут же купил себе пакет пива, надеясь расслабиться после стресса. Но капитан перехватил его руку, забирая спиртное, и указал на флаер.
– Нет юнга. Пить нам некогда. Впереди еще немало дел, и прежде всего, мне нужен экипаж. Есть у тебя на примете кандидаты согласные надолго покинуть Нассау?
– Есть капитан. Наша планета не богата и молодежь охотно с нее улетает, если конечно платят хорошо.
– И где эту молодежь можно найти?
– На нижнем ярусе. В районах, где самые низкие налоги на кислород и воду.
– Флаер туда пролетит?
– Придется ехать на шасси. Там только дроны по техническим туннелям летают, поскольку нет системы контроля воздушных масс.
Они сели во флаер и направились к туннелю, ведущему в нижние ярусы города. Машина вскоре пошла на шасси, иногда подпрыгивая на швах дорожного полотна. Проехав промышленную зону, а затем несколько больших колодцев с террасами и теплицами, флаер оказался под невысоким куполом, застроенным до самого верха контейнерными жилищами. Такие здания были самым дешевым видом недвижимости, и из них легко собиралась любая конфигурация квартир. Их можно было устанавливать друг на друга, а потолок пещеры гарантировал, что не будет нарушен лимит этажей. Кен провел машину по нешироким улочкам, и снова нырнул в туннель, спускаясь еще глубже. После двух таких колодцев флаер выскочил в бывшую промышленную зону, заброшенную добытчиками ископаемых и теперь заселенную самыми бедными жителями Нассау. Первое на что обратил внимание Рат, это полное отсутствие полицейских дронов и вообще летающей техники. Весь транспорт передвигался по обычным дорогам, периодически устраивая пробки, поскольку большая часть машин управлялись не ИИ, а вручную. Пропетляв между строениями непонятного назначения, Кен подъехал к одной из стен и далее спустился в очередной туннель, который уже через сто метров превратился в большую заброшенную стоянку для тяжелых промышленных роботов.