Димка встал с подоконника и взял айфон, беспечно валявшийся на журнальном столике. Нашел контакт, обозначенный им «Right» и нажал на вызов.
В далекой Калифорнии в коттедже, снятом на имя Альберта Романовича Правого, сотовый заиграл нежную и рвущую душу мелодию без слов, очень похожую на чувства владельца телефона к звонившему ему человеку. Альберт Романович выключил воду и прямо так, как был, весь в мыльной пене, выскочил из душа. Сердце отчаянно забилось, в голове замелькали предположения, от «все хорошо, ребенок просто решил позвонить» до «с ним что-то стряслось, срочно нужна помощь, успею ли, надо было сразу лететь с ним». Но ответ на звонок, как всегда, прозвучал спокойно и уверенно:
– Слушаю тебя, Дмитрий Арсеньевич.
– Hello, Альберт Романович. Вы сможете прилететь завтра с утра?
– Конечно.
– И это… кейс мой захватите, ладно?
– Как скажешь. С тобой все в порядке?
– Да, все ОК, извините, что долго не звонил. Тут столько всего и сразу. Я закрутился. Честно.
– Конечно, я всё понимаю. Тебе еще что-то здесь нужно?
– Нет.
– Тогда до встречи. Пойду собираться.
– Спасибо, Альберт Романович. See you.
Димка вернулся на подоконник и снова стал смотреть на красивые изгибы облаков.
Он не знал, что изгибы линий судьбы бывают куда причудливее… Что его жизнь стремительно приближается с переплетению с жизнью Юлии Сергеевны Корсаковой.
И неизвестно, чем всё закончится.
Юля посмотрела на часы. Девять вечера. Максим так и не явился домой.
«Ольга права, нужно срочно принимать меры для исключения дальнейших… ой, я уже и думаю, будто представления на работе пишу. Нет, с этим надо что-то делать. С Максом, не со мной, конечно! Может, и правда, пусть поревнует? Как же это аморально… Нет, наверное, не надо!»
– Мама, давай вафельки печь? – Настя подбежала к Юле, принесла ей свой кружевной фартучек.
Юля автоматически надела его на дочку, завязала сзади и поцеловала ее в спинку.
– Пойдем, зайка.
– А папа скоро придет? Он будет с нами пить чай?
– Не знаю. У него много работы.
Вафельки, так любимые Настей, занятие не на пять минут… Вот уже и десять часов. Максима по прежнему нет дома!
– Настя, я совсем забыла! – решилась Юля, – Тетя Оля же тебе подарок купила!
– Какой? – моментально заинтересовалась малышка.
– Не знаю! Давай, я тебя к ней вместе с вафельками отвезу, а сама пойду… папе помогу, чтобы быстрее домой пошел?
– Давай, – покладисто согласилась Настя, – а потом?
– Потом у тети Оли переночуем. Ладно, котенок? Времени много, пора в кроватку.
– Хорошо, – Настя побежала собирать игрушечного зайца, с которым практически не расставалась.
Юля вытерла руки и позвонила Ольге.
– Привет… Я решилась, я сейчас Настену привезу.
– Вот молодец! Нет этого паразита?
– Нет…
– Все, не расстраивайся и делай макияж, будем кадрить американца.
– Закадрим…
Сказать всегда проще, чем сделать. Юля не представляла, с чего начать.
Всю дорогу до дома подруги она ломала голову, не совершает ли ошибку.
Настя сразу ускакала играть с новой кукольной мебелью, а взрослые девочки занялись подготовкой ко взрослым играм.
– Значит, так! Надевай белый топик и светлую юбку с низкой посадкой! – распорядилась Ольга, – приедешь в «Лагуну», там бери чемодан и вставай у ресепшн. Я позвоню, чтобы этого Графа заставили спуститься, типа, паспорт скопировать забыли. Он тебя увидит, вот сто с лишним процентов, что подойдет! Ну а там уж ты клювом не щелкай…
– А с чего бы ему подходить!
– С того, что он на тебя смотрел сегодня, как дитя на конфетку!
– Я Насте сказала, пойду папе помогать, чтобы скорее пришел домой, – грустила Юля.
– Так и есть. Опосредованно… Ты прощальное письмо оставила?
– Забыла.
– Пиши смс и сразу его в черный список. Так… Начинай! Макс…
Общими усилиями девушки сообразили печальное сообщение: «Макс, я тебя очень люблю. Но и нас с Настей, и наше психическое здоровье я тоже люблю, а ты его нам расшатываешь своими пьянками-гулянками и девчонками – хулиганками. Прости, я так больше не могу. Мы уходим, будем жить одни, спокойно. На развод подам сама. Целую. Прощай».
– Все, в черный список его. Молодец! – кивала Ольга.
– Боже мой, как это всё… больно, – чуть не плакала Юля.
– Это как уколы, нужно для здоровья, – наставительно сказала Оля, – теперь дуй в «Лагуну», как будешь там, мне сразу пиши.
Ничего не подозревающий Димка сидел в своем номере на окне и наблюдал, как зажигаются огни ночного города.
Он с детства любил смотреть на свет в окнах домов и представлять, что у него будто бы тоже есть дом, есть семья, кто-то его ждет и любит…
Но ничего этого никогда не было.
И Димка стал создавать себе счастливую жизнь из того, что оказалось рядом.
С незапамятных времен он дружил с двумя ребятами, позже, в третьем классе в детдоме появился еще один мальчик их возраста, Степка. Димка с ним сначала поругался, потом подружился. А к лету они все посмотрели фильм про мушкетеров, сделали шпаги из проволоки и консервных банок и стали играть… Первое сражение закончилось тем, что необработанные жестянки порезали им руки. Мальчишки прекратили эту травматичную игру и пошли зализывать раны на берегу. Там Димке пришла в голову мысль соединить их кровоточащие ладони и стать кровными братьями.
Так у него появилась семья.
Но он мечтал о том, чтобы попасть в настоящую семью, с родителями, бабушками – дедушками…
Не сложилось.
От размышлений его отвлек звонок.
– Hello, – по привычке ответил Граф.
– Дмитрий Арсеньевич, извините, мне очень неудобно Вас беспокоить…
– Всё в порядке, слушаю.
– Мы не скопировали Ваши документы.
– И?
– Будьте добры, можно Ваш паспорт на минутку на ресепшн…
– Я сейчас спущусь, – спокойно пообещал Граф, – Вам нужен только российский паспорт?
– Да.
– ОК, я Вас понял.
Он привычно вернул айфон в карман джинсов и натянул футболку. Взглянул в зеркало… «Альберт Романович сказал бы, что я выгляжу слишком мальчишески и недостаточно презентабельно. Нет, ну ночь же, мне что, в костюме носиться по гостинице?» – после недолгих сомнений, Димка оставил черные джинсы и переоделся в рубашку-поло Lacoste. Взял паспорт и отправился на первый этаж к администратору.
Там его ждал сюрприз.
На диване под пальмой, где утром сидел Костя, Граф увидел Фею.
Юля заполняла анкету, возле ее ног на полу стоял чемодан на колесиках.
Граф замер, потом осторожно приблизился, словно боялся спугнуть лесную нифму или видение. Фея подняла голову и улыбнулась ему.
– Добрый вечер, Юлия, – церемонно поздоровался Граф.
Ситуация слегка осложнялась абсолютной сердечной неопытностью Димки. Он никогда не влюблялся. Кроме детской нежности к трем его названым братишкам, в сердце Графа жили только два теплых чувства: память о Ксюше и благодарность человеку, изменившему его жизнь – Альберту Романовичу. На этом светлые эмоции заканчивались и начинался мрак… боль покинутости и ненужности, страх снова оказаться брошенным и отвергнутым, ненависть к убийце Ксюши и другим подобным нелюдям, жажда мести и всепоглощающая неизбывная тоска одиночества.
Влюбленность в Юлю была подобна удару молнией. Она осветила каждый уголок его души, уверенно и бесповоротно выжгла себе место в сердце и теперь понемногу превращалась в настоящий огонь. Вот только согревающий или уничтожающий, этого Граф пока не понял.
– Здравствуйте, Дмитрий, – мягко поздоровалась Фея.
– Дима. Хорошо?
– Тогда я – Юля.
– Не представляете, как я рад снова видеть Вас… знакомое лицо в незнакомом городе, – Димка чуть застенчиво улыбнулся. Его черные глаза смотрели незащищенно и искательно, так смотрит уличный щенок на потенциальных хозяев.
Юле стало неудобно от того, что она собиралась поматросить и бросить это трогательное создание. Девушка напомнила себе, что перед ней молодой красивый миллионер с двойным гражданством, и он, если захочет, сможет очаровать толпу таких девчонок.